Приказано добиться результата. Как была обеспечена реализация реформ в сфере государственных услуг Великобритании

В 1988 г. правительство ввело Закон о реформе образования (Education Reform Act), что, как потом оказалось, радикально изменило всю мою дальнейшую карьеру. А тогда на меня в первую очередь повлиял тот аспект этой реформы, который предусматривал разделение Управления народного образования центрального Лондона (Inner London Education Authority)[28] и распределение управленческих полномочий между районами, включая и Хэкни. Я, как один из членов «излишне осмотрительной партийной фракции», баллотировался на пост председателя Комитета по образованию в Совете Хэкни. Прошел туда я отчасти потому, что был человеком со стороны, а отчасти потому, что теперь, когда безрассудство понемногу пошло на убыль, члены Совета решили, что выбор человека, разбирающегося в образовании, сулит преимущества если не для самой партии, в которой на меня по-прежнему смотрели как на неисправимого правого, то хотя бы для системы образования, где по понятным причинам ситуация сложилась очень тревожная.

Мы с талантливой Джанет Добсон (единственным человеком в Совете, который тогда занимался образованием) прилагали нечеловеческие усилия, чтобы составить план, который в соответствии с новым законом нужно было представить в Министерство образования в начале 1989 г. Я объехал весь округ, посетил десятки школ, выслушал мнения людей. Побывал я и во всех этнических общинах, выяснил, чего в действительности хотят родители из разных этнических групп (а не то, что им было нужно, по мнению преподавателей). Поражало, с каким жаром они снова и снова настаивали, что их детям необходимы качественное образование – безупречная грамотность, знание арифметики, строгая дисциплина – и уважительное отношение. Помимо этого, мы провели письменный опрос среди учеников. Одна из девочек на вопрос, чего она ждет от реформы в образовании, грустно ответила: «Мне хотелось бы не засыпать после полудня».

Я потратил немало времени, чтобы установить контакты с соседними районами, прежде всего с руководством в центре. Мне казалось, что переговоры представителей районов с министром образования Кеннетом Бейкером проходили сравнительно благополучно, пока председатель Комитета по образованию из Ламбета не явился на встречу в смехотворно яркой розовой рубашке. В противоположность ему мы с Пуддефаттом решили выглядеть достойно. Может быть, у Эндрю и был-то всего один галстук, зато настоящий – от Армани. Я воспользовался возможностью, чтобы наладить связи с благоразумными лейбористскими лидерами в сфере образования в других районах страны, и именно в это время познакомился с несколькими будущими министрами, в том числе со Стивеном Байерсом, Хилари Бенном и, среди прочих, с Джеком Строу. В то время они представляли оппозицию в области образования. На этом этапе в политике лейбористов начались подвижки (приходилось наверстывать упущенное) в том направлении, которое позже и стало партией «новых лейбористов». Строу поддерживал введение общенациональной программы обучения, отстаивал перераспределение ресурсов в пользу школ и выступал за принцип добровольного выбора типа обучения не только для верующих Англиканской и Католической церквей, но и для мусульман, ортодоксальных иудеев и представителей иных религий. В этом наши взгляды совпадали, отчасти это объяснялось тем, какие районы мы представляли. До Блэра подобный подход имел минимальную поддержку внутри партии. В октябре 2006 г. в Хэкни Тони Блэр в торжественной обстановке открыл внушительное на вид здание общеобразовательной школы для девочек иудейского вероисповедания (Yesodey Hatorah School), одной из многих, построенных во времена его правления. Это событие стало кульминацией кампании, которую вела в Хэкни община ортодоксальных иудеев в течение 18 лет и которую я активно поддерживал.