Приказано - спасти...

- А если сгоришь ты, то фрикцион нам будет без надобности. Не бойся, я слышу, как машина идет. Сначала Андрей дергал тягач, но сейчас уже освоился. Так что - все нормально.

Будто бы опровергая его слова, фургон остановился. Слышно было, как двигатель тягача продолжает работать на холостых оборотах. Семен насторожился. Сделав шаг назад, выдернул из рук спящего Сивакова винтовку. Разбуженный военфельдшер заворочался, спросонья пытаясь понять, что происходит? Но Чекунову было уже не до того. Может, конечно, тягач остановился по какой-то безобидной причине. Но успокоиться можно будет только после того, как ситуация полностью прояснится...

Брезентовый полог отлетел в сторону, как сдутый порывом ветра. В проеме показалось раскрасневшееся лицо Фиры:

- Товарищи, здесь НАШИ!!!

Красноармеец Андрей Шилин:

Чертов смотровой лючок... Даже при открытой бронекрышке не видно ни черта! Колеи и кусты лесной просеки пляшут в узком прямоугольнике отверстия, вызывая тошноту. А всякая попытка прижаться к лючку поближе, чтобы увеличить поле зрения, заканчиваются ударом. Лбом. В броню. Не спасает даже толстый танкошлем. Да еще и выхлопные газы, прорывающиеся от двигателя, не добавляют удобства. Вон, над головой открытые люки, а не вытягивает ни хрена. Сидишь тут, скорченный как личинка майского жука, желудок к горлу поджимает.

Когда смотрел как Семен рулит, все казалось легко и просто. Тягач сам шел, сам поворачивал... А сел за рычаги красноармеец Шилин - все через пень колоду пошло. Одна мысль, фрикцион не сжечь, да перед Фирой не опозориться. А то в рубку машины запрыгивал орлом, как бы мокрой курицей не вылезти.

Конечно, на скамейке тягача ехать гораздо удобнее. Там можно было бурчать по поводу сырости и холода, а сейчас, казалось бы, все отдал за глоток свежего воздуха. Наверное теперь Фира мне завидует, думает в тепле сижу. Какое, к черту, тепло - от пота вся гимнастерка сырая. Хорошо хоть догадался шинель сбросить. Проклятые запахи раскаленного железа, опять тошнота к горлу подкатывает... Не думай об этом, не думай. Ворочай лучше рычаги. Вон, Семен часами машину вел. И я смогу. Скорее бы только доехать до этого дома лесника. Был бы на своем ЗиСе - мигом бы долетел. Там хорошо, лобовое стекло открыл и дыши. А здесь... Тьфу, проклятая коробка. Да еще и прицеп тягач постоянно назад дергает, аж все кишки взбалтываются. Держись Андрюха, держись... Теперь то понятно, почему Семка свалился. Непонятно другое - как он столько продержался? Да, чтоб меня, не могу больше... Щаз стошнит... Вон, до той полянки дотяну и все...

"Комсомолец" остановился на краю маленькой поляны. На глазах изумленной Фиры, Шилин выскочил из рубки и зажимая ладонью рот опрометью бросился в кусты.

С треском вломился в подлесок, скорчился в спазмах. Рвало одной водой, ведь ел только утром. Зато пил много. Спасаясь от духоты в бронерубке, выпил всю флягу. Может и зря...

Ощущая только судорожные позывы в желудке, Андрей и не услышал, как сзади треснула ветка...

Санитарка Эсфирь Дольская:

Когда Шилин, ничего не объясняя, выскочил из рубки тягача, Фира осталась сидеть в полном недоумении. Чего это он? Тихо рокотал мотор на холостых оборотах. Девушка неловко слезла с узкой скамейки, осторожно ступая затекшими от долгого сидения ногами. Посмотрела вправо, влево. Лес плотным строем окружал маленькую поляну. Пожав плечами, Фира двинулась в обход заляпанной грязью машины. С фарами, забрызганными потеками торфяной жижи, тягач производил впечатление загнанной лошади. Девушка жалостливо провела ладонью по шершавой поверхности брони. Все же, эта маленькая лошадка, что пахнет горячим железом и маслом, смогла вытащить их из кольца окружения. И без всякого отдыха, ей придется тащить свою ношу дальше. Оглянувшись по сторонам, не вернулся ли Андрей, Фира сорвала на обочине какой-то полузасохший цветок и пристроила его в кронштейне звукового сигнала. Отступила на шаг и полюбовалась делом рук своих. Улыбнулась.

Но где же все-таки Шилин? Фира совсем уже было собралась подойти к фургону, чтобы предупредить Сивакова, но шум в кустах не дал ей это сделать. Какой-то нечленораздельный вопль, в котором Дольская расслышала только призыв о помощи, швырнул ее вперед. Выставив перед собой карабин, девушка, не раздумывая, вломилась в кусты.

На прогалине между деревьями катались сплетенные тела двух человек. Мелькали руки, ноги, спины. С хрипом, то один то другой оказывался сверху своего противника, но силы были равны, и преимущества ни один получить не мог. Фира на мгновение притормозила, не зная, что делать дальше и как разъединить этот брызжущий яростью клубок. Решившись, ткнула в спину обтянутую шинелью ствол карабина и произнесла, почему-то шепотом:

- Хенде хох!