Приказано - спасти...

Боец, которому Виктор Иванович прострелил ногу, так и лежал, на том же самом месте. Хотя и было видно, что Фира закончила перевязку. Испуганными глазами он смотрел на приближающегося капитана.

Маслеников остановился возле раненого:

- Где твой командир?

Артиллерист понял вопрос правильно, зачастил быстро:

- Убило его! Убило сержанта, сразу. Первым снарядом, как ударило рядом - так и сразу - наповал. Меня с тягача, на дорогу сбросило... Гляжу, а он уже мертвый лежит... Ну я и пополз...

- А куда же ты пополз, то? - голос Масленикова стал подозрительно спокойным.

- А в кювет. Гляжу - все взрывается, - боец запнулся, - товарищ капитан, я хотел в кювете залечь и по немцам стрелять!

- Да? А карабин твой, где?

Красноармеец замялся:

- Меня взрывом оглушило! Карабин отлетел куда-то...

- Отлетел, говоришь, - покивал головой капитан, - и подсумки, с патронами, тоже - отлетели? А противогазная сумка со жратвой - осталась?

Чекунов взглянул на ремень бойца - патронных подсумков действительно не было. А Маслеников уже поднял с земли валяющуюся рядом сумку. Сунул ее в руки Семену:

А ну, глянь, что там?

Чекунов откинул клапан:

- Картошка тут. И сала немного.

- Так, ясно. Отдашь женщинам. Пусть кормят раненых. А с этим...

Удары кувалды по металлу, заглушили слова капитана, но видно лежащий на земле их расслышал, так как побелел с лица и попытался отползти от летчика:

- Не надо... Я не виноват...

- Да? - Маслеников нагнулся к лежащему на земле, - а кто виноват?

- Не пачкайтесь, товарищ капитан, - от тягача подошел и Андрей, нечего на мразь патроны тратить. Оставить его, как он раненых хотел бросить, пусть дохнет. Уу, сволочь, еще и бинты на него переводить! - Шилин, казалось, хотел пнуть лежащего, но только сплюнул на землю.

- Если мы бросим раненого, то чем мы лучше него?! - Фира подняла голову и в голосе ее прозвучал такой вызов, что Семен на мгновение подивился характеру девушки. Вот только что, этот человек угрожал ей, но получил отпор и стал беспомощным. И, теперь, Фира защищает его...

- А ты что скажешь, Семен? - слезящиеся глаза Масленикова обратились на красноармейца.

Чекунов посмотрел на подстреленного: по лицу того стекали крупные капли пота. Человек боялся, явно и откровенно, до дрожи, до испачканных штанов. И смотреть на это было противно.

В той войне, войне старшины Чекунова, Семен не раз сталкивался с бойцами, поддавшимися страху. Кто-то испугался по молодости и неопытности, кто-то поддался минутной слабости, кто-то, увидев гибель товарищей, осознал, что и сам не бессмертен... Но, как отнестись к тому, кто решил выживать любой ценой, пусть даже и ценой гибели своих товарищей? "Сдохни ты сегодня, чтобы я дожил до завтра?" - Семен знал, что в будущем, многие так и станут жить. "Каждый сам за себя" - никаких проблем, выживут сильнейшие. Вот только, на самом деле, выживут не самые сильные - выживут беспринципные и наглые. Те, кто не побоятся запачкаться в чужой кровушке. И совесть им в этом - не помеха...

Чекунов смотрел в молящие, жалобные глаза лежавшего на земле, и пытался вспомнить, как выглядели эти глаза, всего час назад... И не мог. Слишком разными были эти два человека: тот, нависавщий над Фирой здоровяк, и этот, съежившийся на сырой земле, маленький и скрюченный ...

- Так что скажешь, Семен? - голос капитана вернул Чекунова к действительности.

Еще раз посмотрев на раненого, Чекунов произнес:

- Пусть живет. Пусть на своей шкуре попробует - каково было другим... Доживет до трибунала - его счастье... А иначе, Фира права будет...

На несколько секунд повисла тишина. Потом капитан снова склонился над артиллеристом:

- Слушай меня - Маслеников не повышал голоса, но его услышали все, кто находился возле тягача. - Пока ты жив. Благодаря ей, - капитан мотнул головой в сторону санитарки, - но, не думай, что легко отделался. Под суд все равно пойдешь...

Маслеников выпрямился и его ощутимо качнуло. Тут же сбоку подскочил Андрей, поддержал капитана.

- Спасибо, - Маслеников пошире расставил ноги, чтобы не упасть, - давай, Андрей, быстрее делайте машину. И этого, - капитан казалось хотел выругаться, но сдержался, - унесите.Фира покажет, где положить. А мне - Семен поможет.

Повинуясь жесту командира Чекунов подхватил его под локоть.

- Давай, Семен, потихоньку отведи меня к остальным, - тихо произнес Маслеников, - что-то я совсем плохо вижу. Расплывается все и глаза режет...

- А как же вы стреляли, то? - удивился Семен.

- Не поверишь, - криво ухмыльнулся летчик, медленно шагая по засохшей траве, - под ноги стрелял, напугать хотел... Эй, погоди ,ты куда меня ведешь?

- К прицепу, - Чекунов тоже слабо соображал, сказалась бессонная ночь, - ляжете, отдохнете...

- Э-э, нет, - капитан крепче ухватился за рукав шинели красноармейца, - только не туда. Там я точно не смогу быть. Кровью и землей пахнет, как в могиле...