Приказано убить

Кэрролл взял меня под руку и повел к маленькому, толстенькому мужчине средних лет, чья голова была окаймлена бахромой седых волос и походила на сваренное всмятку яйцо в подставке для яиц.

– Стефан, я хотел бы познакомить тебя с мисс Варшавски.

Она племянница Розы Вигнелли, а также частный сыщик. И как член семьи занимается этим преступлением. – Он обернулся ко мне. – Это отец Яблонски, он уже семь лет возглавляет монастырскую школу... Стефан, почему бы тебе не разыскать Августина и не представить его мисс Варшавски? Она хочет побеседовать и с ним.

Я собиралась пробормотать какую-то банальность, когда Кэрролл обратился к собравшимся и сказал что-то по-латыни. Те ответили, он быстро произнес что-то еще – видимо, благословение, потому что все перекрестились.

Обед явно не отличался разнообразием: томатный суп, который я ненавижу, и бутерброды с сыром. Положив пикули и лук внутрь булочки, я поблагодарила за кофе, принесенный заботливым молодым доминиканцем.

Яблонски представил, меня Августину Пелли, прокуратору, и полдюжине других мужчин за нашим столом. Все это были «братья», а не «отцы». В своих накрахмаленных белых одеяниях они все были удивительно похожи, и я тут же забыла их имена.

– Мисс Варшавски полагает, что сможет добиться успеха там, где бессильны ФБР и комиссия, – весело сказал Яблонски, перекрывая своим гнусавым говором жителя Среднего Запада царящую в столовой какофонию.

Пелли бросил на меня оценивающий взгляд и улыбнулся. Он был почти такой же худой, как отец Кэрролл, и очень загорелый, что весьма меня удивило: где это может загореть монах в середине зимы? У него были голубые глаза, живые и проницательные.

– Простите, мисс Варшавски, я достаточно знаю Стефана, чтобы понять, что он шутит, но, боюсь, я не понял, в чем соль шутки.

Я – частный детектив, – пояснила я.

Пелли поднял брови:

– И вы будете заниматься нашими поддельными акциями? Я покачала головой.

– У меня нет средств, чтобы соперничать с ФБР в делах такого рода. Но я все-таки племянница Розы Вигнелли, а она хочет иметь на своей стороне кого-нибудь из родственников, пока будет вестись расследование. Масса людей годами имела доступ к этому сейфу. Я просто напомню об этом Дереку Хэтфилду, если он начнет наседать на Розу.

Пелли опять улыбнулся:

– Миссис Вигнелли не производит впечатление женщины, которой нужна защита.

Я ухмыльнулась:

– Совершенно верно, отец Пелли. Но я не перестаю напоминать себе, что она постарела, что естественно для любого человеческого существа. И во всяком случае, она, кажется, немного напугана и удручена тем, что не сможет здесь больше работать.

Я откусила от сандвича: «крафт америкэн» после «стилтона» и «бри» – мой любимый сорт сыра.

– Надеюсь, она знает, что Августин и я тоже не имеем доступа к финансам монастыря до тех пор, пока дело не прояснится. Ее участь нисколько не отличается от нашей, – произнес Яблонски.

– А не мог бы кто-нибудь из вас позвонить ей? – спросила я. – Она почувствовала бы себя лучше. Думаю, вы знаете ее, достаточно хорошо и понимаете, что друзей у нее немного. Большую часть своей жизни она посвятила этому монастырю.

– Верно, – согласился Пелли. – Я не подумал, что рядом с ней один только сын. Она никогда не упоминала о вас, мисс Варшавски. Как и о других польских родственниках.

– Моя мать была дочерью ее брата, она вышла замуж за чикагского полицейского по фамилии Варшавски. Я всегда плохо разбиралась в родственных связях. Но разве то, что я наполовину полька, должно означать, что у нее есть польские родственники? Вы ведь не думаете, что я прикинулась племянницей Розы, чтобы проникнуть в монастырь?

Яблонски сардонически улыбнулся:

– Теперь, когда акции исчезли, нет смысла обманом проникать в монастырь. Если только вы тайно не влюблены в одного из братьев.

Я рассмеялась, но Пелли серьезно сказал:

– Полагаю, настоятель проверил ваше удостоверение личности.

– Какой смысл? Он же не нанимал меня. У меня действительно есть копия моей лицензии, но у меня нет доказательств, что я племянница Розы Вигнелли. Можете позвонить ей, если хотите.

Пелли поднял руку:

– Я не подозреваю вас. Просто беспокоюсь о монастыре. Огласка, которую получило это дело, отнюдь не доставляет нам удовольствия и вредна для этих молодых людей. – Он указал на старательно прислушивающихся к разговору юношей. При этом один из них покраснел от смущения. – Я действительно не хочу, чтобы кто-либо, будь это хоть племянник самого папы римского, мутил здесь воду.

– Я понимаю вас, так же как понимаю и Розу – очень удобно, держа ее за стенами монастыря, взвалить на нее всю вину. За ней ведь не стоит мощная организация с множеством политических связей. Как за вами, например.

Пелли холодно взглянул на меня:

– Не буду пытаться разубедить вас, мисс Варшавски. Очевидно, вы имеете в виду модный миф о политическом влиянии католической церкви, о прямой линии связи между Ватиканом и Джоном Кеннеди и тому подобную чепуху. Это даже не заслуживает обсуждения.