Приказано влюбить

С тех пор, как научилась ходить, Ленара стала тенью отца. Гарнизоны, штабы, построения, КПП, военные аэродромы, бесконечные переезды, казармы... Впервые она выстрелила из Макарыча в восемь лет. А в десять играючи могла разобрать и собрать пистолет. Иногда она делала это на посиделках отцовских сослуживцев под одобрительные возгласы гостей. Укладывать парашют её учил Котов - самый близкий папин друг...

Сабитова любила отца всей душой. А он любил её. Вместе они ходили в походы, ездили на рыбалку, катались верхом, и каждый год девятого мая в обязательном порядке смотрели "Офицеров" [2]. О маме Назир Рахманович никогда не заговаривал, но бережно хранил в портмоне её выцветшее фото. Она умерла во время родов из-за грубой ошибки полупьяного сельского фельдшера, и отец винил в этом себя.

"В той глухомани врача не имелось, - разоткровенничался как-то подвыпивший Котов. - А у матери твоей уже воды отошли. Привели к нам повитуху опытную - старую такую бабку с бельмом на глазу, но Назир отказался: побрезговал. Не доверял он бабкам. Пришлось из соседнего села срочно фельдшера выписать, а у того накануне сын женился"...

Да уж, от ошибок никто не застрахован. Никто.

Ленара сжала руку в кулак. Да как так то? Как могла она так глупо накосячить, ведь её чуть ли не с пелёнок к службе готовили! Купилась на детсадовский приёмчик. Расслабилась.

Влюбилась...

На столе лежал мобильник. Ленара смотрела на него, как смотрят самураи на клинок, которым намереваются совершить харакири.

Предстояло самое сложное - позвонить Котову. Позвонить и всё рассказать.

Она допустила ошибку, раскрылась и упустила клиента. Полный тотальный провал. Николай Степанович и за меньшие грехи людей за яйца подвешивал, а тут...

Да он меня с говном сожрёт.

Если только...

Если Степан убедит Женю вернуться, она сумеет всё уладить. Тихонов поймёт, можно не сомневаться. Главное, чтоб согласился выслушать.

Только бы согласился выслушать!

Надо выяснить, кто ему всё рассказал и, самое главное, что именно рассказали. Любой факт можно так перекрутить, что ахнешь. Так что нужно как можно скорее сформировать у Женьки корректный вектор восприятия, как выразился бы шеф.

Да. Сформировать корректный вектор восприятия. Именно это и надо сделать в первую очередь.

А ещё... Обнять. Поцеловать и сказать, как сильно она его любит...

Минуты тянулись, но Степан так и не возвращался. Ленара сделала ещё один глоток. Если напарник не приведёт Женю к полуночи, придётся звонить шефу и сообщать о провале.

В полночь. Не раньше.

Она не гасила свет. Уютный жёлтый огонёк в кухонном окне - это сигнал. Сигнал для Стёпы.

Пока лампа горит - есть смысл работать с клиентом. Когда погаснет - всё, отбой, аривидерчи.

"Я выключу свет сразу после звонка Котову, - сказала Ленара напарнику. - Но для всех будет лучше, если этого не произойдёт".

"Сделаю всё, что смогу", - пообещал старший помощник Лом, хлопнул её по плечу и ушёл в промозглую темень.

С тех пор прошло двадцать минут, и стрелка на часах неумолимо ползла к двенадцати.

"В полночь. Не раньше", - напомнила себе Ленара и вновь приложилась к горлышку. Хороший коньяк. Мягкий. Идёт почти как кефир.

Она, должно быть, задремала. Ей примерещился отец. Он стоял прямиком за тёмным стеклом, по которому катились струи дождя, и отдавал честь. Отчаянный смельчак. Даже седьмой этаж ему не помеха...

Звонок в дверь заставил Ленару подскочить. Сначала она подумала, что звонок ей тоже снится, однако настойчивое "динь дон" повторилось снова.

Наконец то!

Она рванула в коридор на всех парусах и распахнула дверь.

Степан и Женя - мокрые, понурые, уставшие, но целые и невредимые. Вот, кого она ждала увидеть. Однако на пороге стоял высокий крупный мужчина в длинном бежевом плаще. А пролётом ниже угадывались ещё двое. Сабитова видела лишь тени, но ничего хорошего эти тени не предвещали.

Вот ведь бля*ство...

 - Доброго вечера, - сказал незнакомец, чуть растягивая слоги, и обнажил идеально ровные зубы в широченной улыбке. Зелёные глаза смотрели так цепко, что Ленара почувствовала себя голой. - Я мечтал о личной встрече. Вы действительно красивый. И это хорошо.

С математикой Ленара вполне себе ладила, и сейчас сложить два и два особого труда не составило.

 - Джон? - спросила она и, не дожидаясь ответа, резко захлопнула дверь.

Но здоровяк успел подставить ногу.

 - Он самый, - улыбка стала шире, а два удальца стремительно взлетели по лестнице и вломились в квартиру.

В ход пошло всё. Об одного Ленара с рычанием расхерачила табуретку, во второго запустила утюгом, потом торшером. Когда её всё-таки схватили, она впилась зубами в руку. Чужая кровь заполнила рот, а нападающий взвыл и ослабил хватку. Сабитова вывернулась и со звоном обрушила на голову гостю недопитый коньяк. Толкнула стол под ноги его дружку, а спустя секунду в ладонь уже лёг старина Макарыч.

В дверях кухни маячил Джон. В него она и прицелилась.

"Ты ответишь за всё, что с ним сделал, ублюдок!" - мелькнула мысль, и палец нажал спусковой крючок.