Приказано жениться

– До таких девок все охочи! Подол задрал и вся недолга, это ж не с благородной дело иметь! – заметила фрейлина.

– Так что, думаешь, за ней идти надо? – испугалась Настя.

– В казармы? Ты с ума сошла! И себя погубишь, и девку свою не спасешь. Сиди здесь. Вернется она жива-здоровехонька.

– С чего ты уверена?

– Так её ж с денщиком Белова видели! Почитай, амуры у них случилися!

Настя вздохнула:

– Амуры, твоя правда.

– Ну, так все уже знают, что она с ним, а с людьми Белова никто связываться не будет. Григорий, когда шибко злой, так и прибить может ненароком!

– И что же, все так и оставить?

– Если не хочешь девку свою замуж отдавать, поговори сама с Беловым, пусть денщика своего прижмет!

Настя задумалась. Ей не хотелось лишний раз встречаться с Григорием, но с другой стороны…

– Наверное, ты права, – наконец протянула девушка, заметив, что Дарья выжидающе смотрит на нее. – Надо к нему гонца послать.

– Вот еще выдумала! Григорий завтра в наше время на караул заступит. В офицерской будет. Это от фрейлинской недалеко. Там все и выяснишь!

– А ты откуда знаешь, что он на карауле будет? – опешила Настя.

– Ой, Настасья, вот сразу видно, деревенская ты! – рассмеялась Дарья. – При дворе все про всех знают! Тем более Головина за Беловым почитай месяц бегала, проходу не давала. Мы уже все его дежурства выучили!

Она вновь отвернулась к зеркалу и внимательно посмотрела на цветок в волосах.

– Нет, уберу от греха подальше. Лопухину вон, государыня по щекам отхлестала, цветок с локонами срезала, а потом и вовсе в Сибирь отправила! До сих пор аресты идут.

При упоминании об арестах, Настя невольно вздохнула. Мысли вернулись к отцу. Каково сейчас Платону Збышеву в остроге сидеть?

О тюрьме Настя имела весьма слабое представление. Знала лишь, что там темно и сыро. Впрочем, Елисавета Петровна дала понять новой фрейлине, что с отцом особо лютовать не будут. Может, и не так все плохо. К тому же следовало признаться в этом и самой себе, отцу было даже полезно побывать в остроге. Глядишь, и выпивать станет меньше.

– Что-то ты совсем загрустила, – заметила Дарья, выпутав розу из прически. – Пойдем во дворец! Там обед должны сготовить, государыня блан-манже заказывала, значит и нам достанется! Только плащ захвати – вдруг дождь будет!

Настя нерешительно посмотрела на фрейлину.

– Даш, ты иди, а я потом схожу…

– Из-за девки своей переживаешь? – догадалась фрейлина.

– Да. Я ж никогда руку на слуг не поднимала, окромя пьяниц беспробудных, да одного мужика, кто жену поколачивал, выпороть приказала, чтоб неповадно было, а тут… – Настя закрыла лицо руками. – Господи, за что мне все это?

– Ты это что, опять плакать решила? – ахнула Дарья. – Нашла из-за кого! Так, пойдем! Поешь, там все и образуется.

Фрейлина буквально потащила Настю за собой ко дворцу.

Глаша появилась как раз после обеда. Вернее, когда Настя вернулась, крепостная была уже в комнате, тихо сидя на сундуке, который так и остался стоять у стены.

При виде хозяйки девка вскочила с сундука, где сидела, и с мольбой посмотрела на барыню.

– Анастасия Платоновна, простите… – тихо произнесла она.

– Глаша, это ты меня прости, – оборвала её Настя.

Девушки еще раз взглянули друг на друга и всхлипнув, кинулись друг другу в объятия.

– Пойдем отсюда, – предложила Настя, когда слезы поутихли. – Не ровен час, Лизетту разбудим.

– Да её из пушки не добудиться, – фыркнула Глаша. – Вы б Настасья Платоновна, тоже прилегли! Говорят, дежурство у государыни тяжкое!

– Ты же знаешь, что я не усну, – возразила Настя. – Особенно сейчас.

– Хотите, я вам чай заварю? – не дожидаясь ответа, Глаша вскочила и захлопотала: достала из малого сундука мешочек с травяными сборами, заварила чай.

Про Василия больше не говорили. Чай действительно успокоил Настю. Глаша расплела хозяйке волосы и долго расчесывала их, пока ту окончательно не сморило.

Проснулась Настя от шума. Она открыла глаза и долго пыталась сообразить, который час.

Дни были пасмурные и почти сливались с такой же светло-серой летней ночью, которую все называли «белой».

Лизетта уже поднялась и теперь сидела за небольшим столиком, распивая чай. Судя по запаху, один из Настиных травяных сборов.

Девушка бросила быстрый взгляд на стол, стараясь определить, какой именно, но в тусклом свете ей плохо было видно мешочки, разложенные Глашей на столе.

– Проснулась? – услышав шорох, Лизетта обернулась. – А я вот похозяйничать решила, чай заварить из трав. А то у государыни все кофей да вино…

– Ты что, сама? – ахнула Настя, подскакивая к столу.

Девушка слегка побледнела: некоторые сборы она делала сама, вкладывая в них свою магию, чтобы усилить действие трав. И если Лизетта взяла один из этих, то последствия могли быть самые непредсказуемые.

– Конечно сама, девка твоя куда-то выбежала. Или ты против?

Быстро пробежав глазами по холщовым мешочкам, Настя выдохнула. На столе лежали лишь обычные укрепляющие силы сборы.

– Нет, только в следующий раз лучше спрашивай, – сказала она. – Тут травы разные. Не дай Бог, потом как живот прихватит, и будешь вместо фрейлинской в кустах восседать.