Приказчик без головы

Но… она ведь решила выгнать Клашку! Значит, огурцы не нужны. Кто их будет солить? От незатейливой этой мысли Сашеньке наступило вдруг блаженство. Но ненадолго. Где-то рядом залаяла шавка. Истошно, протяжно.

Вначале княгиня старалась не обращать внимания на гавканье. Но собака продолжала надрываться. Ее лай, будто жужжание мухи, залетевшей в ухо, зазвенел в Сашенькиной голове. Господи! Ну сколько можно? Неужели собачку выгуливает глухой? Тарусова вспомнила, что в юности переписала расстроивший ее финал «Муму»: мол, собачка выплыла, Герасим сбежал с ней в Петербург и теперь каждый день выгуливает ее возле дома, в который пристроился дворником.

Вдруг это он?

Сашенька приоткрыла глаза. Герасим оказался мерзкой старушенцией в ярко-синем платье с вышедшим из моды длинным кринолином, а Муму – жирной болонкой, с упоением гавкавшей на пушистого рыженького котенка. Спасаясь от собаки, тот забрался на юную акацию, обхватил лапками, словно белка, тоненький ствол и теперь качался из стороны в сторону, боясь пошевелиться. Двинуться вверх или вбок не мог – ветки тонкие, непрочные, а путь вниз ему был отрезан. Старушенция держала любимицу на поводке и подначивала:

– Ату его, Шарлотта, ату!

Шарлотта все же решилась на прыжок, но ее окорока давно уже перевешивали остальные части тела, и псина рухнула спиной на землю.

– Ах ты так! – возмутилась старуха и замахнулась на несчастного котенка зонтиком.

В ответ рыжий комочек зашипел. К немалому Сашенькиному удивлению, из его пасти полетели брызги.

– Он еще и плюется! – заверещала старуха в кринолине. – На тебе, на!

Она, будто шпагой, ткнула котенка зонтиком, тот не удержался и полетел вниз. Сашенька рванула на помощь, но ее опередили. Мальчик пяти-шести лет в ярко-красной рубахе с кружевным воротником подлетел к деревцу первым и поднял котенка на руки. Прижал к груди, начал гладить…

Господи! Это же Володя!

Сашенька осмотрелась по сторонам. Ни старших детей, ни гувернантки!

Ах да! Женя с Таней наказаны.

– Мальчик! Поставь блохастого на место, – строго повелела старуха. – Это наш кот!

– Неправда! Он ничей! Я его вчера гладил!

– Вчера был ничей…

Старуха не договорила. Володя узнал Сашеньку:

– Мама! Мама! Посмотри, какой котенок!

Старуха то ли не расслышала, то ли не поверила обращению, что, собственно, немудрено – представить, что у наряженного мальчика из хорошей семьи мать щеголяет в замызганном сарафане, было затруднительно.

– Нянька! Скажи ребенку, чтобы бросил кота!

– Я не брошу! Вы его загрызете!

– А ну поставь!

– Ни за что!

– Ах так! Я тебя проучу! – Раздосадованная старуха двинулась на ребенка и замахнулась зонтиком.

Володя с котенком отскочил в сторону.

– Что вы делаете? – строго сказала Сашенька.

– Тебя, нянька, не спрашивают…

– Это не нянька, – топнул ногой Володя. – Это ма…

Сашенька была вынуждена его перебить:

– Я не нянька, я кухарка!

– Так марш на кухню! – скомандовала старуха. – Чего сюда приперлась?

– Кухарка? – удивился в свою очередь Володя.

Сашенька повернулась к нему и приложила палец к губам. Сын в ответ заговорщически подмигнул.

– А где Наталья Ивановна? – спросила Тарусова.

Володя махнул рукой в сторону Михайловского моста. Княгиня обернулась. Однако! Придется все-таки гувернантку рассчитать. Слишком увлеклась личной жизнью. Стоит и беспечно беседует с молодым человеком в соломенном канапе. А про Володю забыла! Нет, они не беседуют. Ругаются! Да как! Наталья Ивановна на глазах Сашеньки отвесила ухажеру звонкую оплеуху. Ну, дела! Тут же, опомнившись, гувернантка стала высматривать вверенного ей ребенка, а не найдя, громко закричала:

– Володечка!

– Мы здесь! – откликнулся мальчик и, чтоб точно увидела, поднял вверх руки, в которых держал котенка.

Наталья Ивановна, увидев Володю, тотчас заспешила к нему.

А тут Шарлотта, потерявшая после падения добычу из виду, наконец заметила кота. И кинулась с лаем на мальчика.

На Сашенькиного сына!

Княгиня, не раздумывая, пнула злобную собачонку ногой. Та, взвизгнув от боли, съежилась, затравленно посмотрела на обидчицу, а потом, пятясь задом, спряталась за хозяйкой.

– Как ты смеешь, негодница! – старуха пришла в ярость. – Пороть вас перестали, а зря! Ну, погоди, я сейчас тебя сама проучу!

И с размаху огрела Сашеньку зонтиком! Княгиня не сдержалась – ответила пощечиной.

– Что?! Что?! Городовой! Полиция! – завизжала старуха.

В ответ с Конюшенной площади прозвучал полицейский свисток.

Княгиня решила не искушать судьбу. За ребенка можно было теперь не волноваться – на всех парах к нему спешит гувернантка, а вот самой Сашеньке возвращаться в тюремную камеру не хотелось. Подхватив подол, она побежала в сторону Летнего сада. Старуха с собакой ринулась следом. Ей даже разок удалось ткнуть княгиню в спину зонтиком. Но молодость быстро одержала верх. Уже через пять шагов старуха начала отставать.

Спешившая навстречу Наталья Ивановна не узнала хозяйку.