Прикажите мне, принцесса

— Он не может умереть, пока ты не выдернешь кинжал, — сказал Эреол. — Выдернуть способен только тот, кто нанес удар. Это мне следовало его убить… Хотя ты — тоже не худший вариант.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Элейн. Но наставник лишь нетерпеливо кивнул на ЛʼАррадона.

Элейн протянула руку и выдернула кинжал.

Рукоять не обожгла ладонь, не случилось ничего сверхъестественного. ЛʼАррадон закрыл глаза и затих.

А потом без всякого предупреждения его тело вспыхнуло темно-алым огнем. И вся эта огненная масса рванулась к Элейн и охватила ее.

Элейн закричала. Ей показалось, что каждая косточка, каждый нерв горят отдельно, плавятся в этом пламени… трупном пламени, прощальном привете ЛʼАррадона. Да сделайте же что-нибудь! Перед глазами полыхали багровые отсветы, пол раскалился и жег колени. Краем сознания Элейн отметила, что Эреол не спешил на помощь! Он просто сидел на корточках, оставаясь неподвижным, и смотрел на нее с выражением всезнающего всепонимающего сочувствия…

Голову стиснул огненный обруч, и Элейн потеряла сознание.

***

По крайней мере, ей так показалось.

Она пришла в себя в той же позе и на том же месте. Эреол все так же сидел на корточках и пристально смотрел ей в лицо. Только на полу больше не было тела ЛʼАррадона. Осталась горсть разметанного пепла, потерявшего всякое сходство с очертаниями человеческой фигуры. 

Элейн пошатнулась при мысли, что все остальное обратилось в то пламя и… теперь, выходит, было на ней? Захотелось кричать. А потом долго отчищаться скребком для миспардов и истерически смеяться, и плакать, и закатить пощечину Эреолу, внимательно изучавшему ее лицо и не спешившему что-то объяснять… Элейн вскочила и с трудом удержалась на ногах. Эреол поднялся тоже.

— Что здесь произошло? — вдруг донеслось из противоположного конца зала. Резко, панически. Детский голосок Софии звенел. В нем слышались слезы. 

Элейн даже отвлеклась от собственных переживаний. С сестрой что-то случилось. Нужно ее успокоить. Пока гвардейцы стоят, замерев, можно уйти отсюда…

Она не сразу обратила внимание, что в пыточной стало намного светлее. 

Никто больше не загораживал свет факелов. Цепочки гвардейцев исчезли без следа…

Не без следа. На полу осталось множество горсток пепла. Светло-серого. Выцветшего. Пыль на летней дороге в засушливый день…

София стояла одна. Чуть поодаль неловко пытался избавиться от оков Дарн. 

А еще два комплекта наручников и цепей на полу обозначали места, где минуту назад стояли двое других реваншистов.

Итилеан, всплыло из глубин сознания полузабытое имя… Так вот почему сестра похожа на натянутую струну. Все-таки он исчез. Все-таки он оказался атхатоном. А Софии так ничего толком и не пояснили… Да она, должно быть, в панике! И когда узнает обо всем, ей станет только хуже. Бедная сестричка…

Элейн порывисто обняла Софию. 

Та почему-то вскрикнула, словно от неожиданности. Но самым странным было то, что изумленный возглас издал и Дарн! Да что такое — он, что ли, никогда не видел, как одни люди утешают других?..

— В чем дело? — Элейн разжала объятия, отпуская сопротивляющуюся сестру. — Ты на меня сердишься?

Но София лишь ошалело моргала, переводя безумные глаза с Элейн на горстки пепла на полу. Губы ее задрожали, она зажала руками рот, чтобы не разрыдаться. 

— Вы только что стояли в другом конце зала, лидинни Элейн, — вмешался Дарн. — А потом раз — и очутились здесь. Не подошли, понимаете? А просто раз — и…

София судорожно кивнула, глядя на Элейн с ужасом.

— Что? — резко переспросила та. — О чем вы говорите?

— Ты убила ЛʼАррадона, — спокойно сказал Эреол. Он единственный не проявлял удивления. Он наблюдал за происходящим с интересом и казался ученым или экспериментатором, созерцающим результаты собственных трудов. — Как по-твоему, я напрасно стремился убить его лично? Ты получила его магические силы, Элейн. Добро пожаловать…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

— Его магические силы?!

Элейн обмерла. Голос сорвался, вопрос завис в воздухе истерическим взвизгом. Ей было все равно. Теперь уже она смотрела на Эреола в панике, как утопающий на спасителя, который вдруг отказался бросить веревку. Магия ЛʼАррадона? У нее? Вся эта махина неуправляемой мощи? 

— Я отказываюсь, — пролепетала она. — Я отдам ее тебе, если хочешь…

— Поздно отказываться… Брось, ты почти идеальная кандидатура на его магию, — сказал Эреол, подходя ближе. — Придется поучиться у меня еще пару лет. С тобой, думаю, мы поделим рынок вадритов без драки.

Элейн не понимала, о чем он говорит. Какой к Хешшу рынок вадритов? Разве это главное, когда на нее свалилась магия колдуна, который уничтожил ее семью, а сестра только что узнала, что ее возлюбленный был всего лишь тенью человека, служившей тому же колдуну? И о каких вадритах вообще можно говорить, если она, Элейн, теперь должна была стать королевой? И предстояло еще как-то объяснить все случившееся людям, завоевать их доверие, взвалить на себя бремя власти… не допустить, чтобы София скатывалась в бездну горя и шока…