Приказы не обсуждаются

— А что у нас на ужин? — поинтересовался Симонов. — Или ты тут только боевыми действиями занималась?

— Ну вот! — вздохнула Наташка. — Только начнешь воевать, как тут же тебе: «Женщина, знай свое место!» Готов для вас ужин, не умрете от голода! Идите руки мыть.

— Действительно, — сказал Алексей Васильевич. — Теперь нам особенно спешить некуда. Успеем этих троих и после ужина допросить.

За столом Наташка все вспоминала свой сегодняшний подвиг и приставала к мужчинам с просьбами рассказать об их похождениях. Мужчины или угрюмо отмалчивались, или отговаривались общими фразами: «Задание выполнили», «Все, что нужно было, сделали».

Не ужинал только Хайнц. Ему вкололи антибиотики, еще что-то, необходимое при огнестрельных ранениях, и он забылся тревожным сном в задней комнате.

А остальные члены группы держали совет, решая, как им быть дальше. Симонов прямо сказал Евгению и Наташке:

— Все, собирайтесь домой, ваша помощь здесь больше не нужна!

— Как это? — не понял Миронов.

— Вот так! Стайниц или Ступин, как хочешь его называй, теперь долго носа не покажет на белый свет. Забьется куда-нибудь в заранее подготовленное убежище и будет пережидать. На сегодняшний день фирма временно прекратила свое существование. Неизвестно, сколько ожидать придется, пока где-нибудь его след не мелькнет. Вы что, все это время здесь сидеть собираетесь? Да и небезопасно это, мы столько дел наворотили, что полиция может кончик ниточки поймать и примется весь клубок разматывать. Полицейские тут въедливые, особенно если дело касается «русской мафии». Ни к чему вам неприятности. Езжайте в Москву! Сын, наверное, уже заждался.

И Евгений почувствовал, что соскучился по Кириллу.

— А вы как же тут? — спросил он.

— С Божьей помощью, — усмехнулся Алексей Васильевич. — Хайнца подлечим и станем выжидать, когда Стайниц о себе даст знать. Ну а там видно будет.

— Домой не собираетесь? — спросила Наташка.

— Может быть, и съезжу, — неопределенно пожал плечами Симонов. — Только вот с документами решу. Мне ведь теперь опять легализоваться нужно. Вайсса-то убили!

Он рассмеялся, но с какой-то натугой.

— И с бандитскими документами разобраться тоже надо. Посижу над ноутбуком трофейным, авось что-нибудь и накопаю. Хватит мне занятий, не переживайте. Сам Стайниц исчез, но людишки-то его остались! Вряд ли они мне беспокойство доставят сейчас, когда их шеф в подполье. Так что за меня не беспокойтесь, собирайтесь лучше в дорогу.

В допросе трех бандитов, плененных Наташкой, Евгений не участвовал. Кстати, ничего дельного о своем боссе троица не знала. Ни кто он был на самом деле (но это и так уже было известно), ни где он может скрываться. Рассказали они только об организации, действовавшей под руководством Ступина в Германии. Симонов теперь запросто мог тех, кто остался в живых, сдавать полиции. Но это уже было его дело, как поступить. Дальнейшая судьба допрошенных отморозков Евгения также не интересовала.

Во франкфуртский аэропорт их отвез Пауль. Ну а с боевыми товарищами попрощались в их уютном домике. С Алексея Васильевича было взято клятвенное обещание заглянуть к Мироновым, когда будет в Москве, а Борис сказал, что, наверное, в Россию уже не поедет. Хотя там старые приятели по учебе его наверняка помнят. Объяснил это тем, что помнит Советский Союз и хочет, чтобы в памяти страна такой и осталась, как в его юности.

Потягивая виски в самолете, летящем на высоте десять тысяч метров, Евгений раздумывал о произошедшем за последние дни. Он встретился с Симоновым, помогал ему, как только мог. А то, что не удалось задержать Ступина-Стайница, — не его вина. Положительным результатом можно считать уже то, что фирма Ступина хотя бы на время прекратила свою деятельность. Главарь, до сих пор скрывавшийся в тени, раскрыт. Теперь те, кому положено, будут охотиться за бывшим офицером СОБ, ставшим международным преступником. И, надо думать, в конце концов его поймают.

А Евгений вернется к повседневным делам, будет заниматься своим бизнесом и… ждать очередного задания. Надо полагать, Симонов об его участии в операции сообщит кому следует. И, если начальство проявит объективность, то это зачтется бывшему сотруднику СОБ Миронову в плюс, а значит… Значит, возможно его дальнейшее использование в трудных и важных миссиях. Евгений очень надеялся на объективность неизвестных ему людей…

Часть вторая

Глава 1

Телефон на столе у Евгения зазвонил точно в двенадцать часов дня. Он заметил это, потому что всегда, сидя в своем кабинете, снимал наручные часы и клал перед собой. Откуда у него появилась эта привычка, Миронов и сам не знал. Так обычно делают некоторые преподаватели на занятиях, дабы точно знать, сколько времени остается до звонка, чтобы не обрывать урок или лекцию на полуслове.