Приход весны (СИ)

А с другой стороны через стену вихря проходит кто-то еще, сияющий изумрудным светом. Клайв Содин теперь на себя не похож, переродившись новым существом. Он стал выше, а кожа приняла серый оттенок. На его голове два закрученных рога, а за спиной — гибкий хвост. Гнисир и раньше догадывался, какой бог был предком Клайва, а сейчас это становится очевидно, ведь именно таким бог всех зверей остался в хрониках. Не только Фарпаил нашел среди смертных свою любовь.

— Акрак, повелитель клыков и шерсти, — смеется Ифрат. — Не ожидал увидеть твоего отпрыска.

Впрочем, сам Акрак давно мертв и ничего не ответит, но теперь шансы на победу Ифрата равны нулю. Однако бог игр лишь пожимает плечами и снова поднимает черный меч одной рукой, в другой сжимая какие-то небольшие предметы.

— Если таков мой конец, то я встречу его с довольной улыбкой! — восклицает Ифрат, а вихрь вокруг начинает отдавать души повелителю, который накапливает силы для нового удара. Ирай и Клайв срываются с места, чтобы не дать ему завершить атаку.

Глава 25

Схватка божеств началась с кругового удара черного меча. Ифрат показывает, что сохранил достаточно сил, чтобы подороже продать жизнь. При этом он вполне мог сбежать, но решил настаивать на своем видении будущего до конца.

«Пусть будет так», — размышляет Ирай, уклоняясь от стены голубого пламени. Атаки бога игр запускают во все стороны пылающие разрезы, которые намного больше человеческого тела, но это не поможет ему победить.

Ирай устанавливает одну судьбу за другой, желая врагу промахи, упадок сил и боль. Когда-то он внушил себе невероятную ненависть к Ифрату и сейчас может к ней обратиться, но делать этого не хочет. Всё же он теперь не абсолютно пуст внутри, поэтому может найти собственные идеалы, которые будут вызывать эмоциональный отклик. Внушить себе можно что угодно и сделать это в любой момент, но конкретно ненависть и жажда чьей-то крови — совсем не то, чем хочется себя развлекать на протяжении тысяч лет, если получится стать богом.

Различные стихии обрушиваются на врага, пока с другой стороны Клайв стремительно сближается с богом. Бывший полубог теперь может обратиться в любого зверя за доли секунды, и получить любые преимущества облика. Неважно, будут ли это волчьи клыки или змеиные, или толстая шкура дракона или медведя: любые бонусы звериного мира теперь доступны новому богу, а сами облики намного сильнее любого животного.

Прямо сейчас огромная змея сжимает Ифрата стальными тисками, не давая больше махать мечом, но голубое пламя все равно окутывает хищника и наносит значительный урон. Очередная судьба тушит пламя, а Клайв невероятно быстро затягивает раны.

«Смерть настигает Ифрата», — устанавливать такую судьбу рискованно, но Гнисир все же решается. Ожидаемо в теле рождается вспышка боли, а бог игр продолжает сопротивляться. Сил все же недостаточно, чтобы просто пожелать смерти врагу. То же касается лишения всех сил или любого другого абсолютного способа нейтрализации. Запросто можно воплотить могучее оружие, сметающий всё порыв ветра или молнию, наполненную могущественной магией, но не напрямую пожелать себе победы или врагу поражения, если между ними нет большой разницы в силах.

Внезапно большая змея распутывает кольца, так как добыча исчезла из тисков при помощи телепортации. Еще миг, и голубой огонь над головой нового бога принял форму гигантского палаческого топора, который вот-вот отрубит змее голову. Но Клайв успевает избежать смертельного удара, превратившись в маленькую, но очень шуструю птичку. А Ирай телепортируется за спину Ифрата.

«Оба кинжала открывают проход в Домен Усопших, чтобы воспользоваться силой невероятного разложения», — приказывает судьбе Ирай, вспомнив Гримуар Смерти. По оружию начинает течь красноватый дым, в котором появляются очертания многочисленных черепов, смеющихся и плачущих. Это странная и порой пугающая сила, которая может быть опасной даже для могущественных существ, которые еще живы.

Острие каждого кинжала пронзает доспех и даже входит в тело бога игр, но потом оказывается, что Ифрат тоже обманул судьбу, еще раз телепортируясь в другую сторону. Если бы Ирай все еще был обычным человеком, то ничего не понял бы, но сейчас заметил временной парадокс вокруг себя. Бог игр просто вернулся в прошлое на несколько секунд и изменил последнее действие, уклонившись от удара.

Сейчас во все стороны расходятся невесомые волны, появляются какие-то искажения и блики, когда мир проводит синхронизацию временных потоков. Такое путешествие во времени скорее всего не создаст альтернативного развития истории, как это было в случае отката событий целого мира на шесть месяцев в прошлое.

Однако Ифрат, уйдя от одной атаки, попадает под другую, когда Клайв неожиданно принял облик зверолюда, похожего на Асмоделя Белокостного, правда, бивни темно-зеленого цвета. Сильный толчок роняет Ифрата на землю, а широкая лапа не дает поднять меч для защиты, прижимая оружие к земле.