Приходи домой пораньше

— Как говорится: «Горький привкус обиды исчезает после глотка мести», — парировала, складывая шарф ровным квадратом, чтобы не раздражать моего главного в жизни перфекциониста. — Считай, я простила тебя за годы страданий.

— Кто из нас ещё страдал! — воскликнула мама. — Ты меня своими истериками доводила до тройного инфаркта. Я мечтала уснуть и не проснуться, чтобы больше никогда тебя не будить!

Сняв ботинки, я подошла к ней и чмокнула в щёчку.

— Теперь такая участь постигла мой будильник. Но у этой заразы стальные нервы!

— С тобой только так и надо, — пробормотала мама, но по голосу было слышно, что проявление нежности не оставило её равнодушной.

— Снова спрашивать, где папа, глупо? — уточнила, вытаскивая из кармана пальто телефон и наушники, чтобы потом не искать их по всей квартире.

— Глупее некуда, — кивнула мама. — Спит он, конечно, ещё и с Кнопочкой в обнимку.

— Кто бы сомневался!

Отношения у отца с нашей кошкой изначально были сложные. Когда я притащила домой маленький пищащий комочек, он ни за что не соглашался оставлять его дома на постоянной основе.

Тогда на него сильно подействовали уговоры мамы, а спустя время папа и сам стал часами играться с Кнопочкой после работы. Говорил, что это помогает ему разгрузить голову. А я была только рада тому, что котёнок стал полноправным членом семьи.

— Он в последнее время часто начал обнимать её во сне. Представляешь, раньше обнимал меня, а теперь её! — пожаловалась мама. — Кнопка самым наглым образом увела у меня мужа прямо из под носа.

— Перед её чарами действительно сложно устоять, — усмехнулась я. — Я на все сто процентов понимаю папу.

— Все против меня сговорились, — обиделась мама. — Иди мой руки и на кухню, я вчера специально к твоему приезду пирожков с капустой испекла.

— Ты же спать собиралась, — удивилась я, но на кухню вслед за мамой всё же пошла.

— Какой спать, если приехал голодный ребёнок?

Вопрос был явно риторическим, потому что женщина уже ставила чайник и доставала чашки.

— Так я перед выходом завтракала, — выдвинула железный аргумент, на который мама только закатила глаза.

— Знаю я, как ты обычно завтракаешь. Что на этот раз было — бутерброд или йогурт?

— Творожный сырок, — вздохнула, понимая, что меня раскусили.

— Желудок уже и не вспомнит этот твой «завтрак», — покачала головой мама.

Через минуту она достала из микроволновки дымящиеся пирожки. Заварила чай и поставила всё передо мной.

— Вот теперь точно приятного аппетита!

— Спасибо, — кивнула, чувствуя, что аппетит действительно есть.

Свежий воздух в сочетании с домашней едой творит чудеса. И даже я, которая не ест по утрам что-то калорийнее бутерброда, с удовольствием уплетала мамины пирожки.

* * *

Вечером я лежала на кровати с блокнотом и карандашами, пытаясь собрать в голове образ для рисунка, когда ко мне в комнату вошла мама.

— Катюш, не занята? Могу отвлечь? — спросила она почему-то подрагивающим голосом.

— Конечно. Что-то случилось? — я села на кровати и похлопала по месту рядом. — Садись.

Мама опустилась на край и заглянула мне в глаза. Проницательно так…

Точно что-то случилось.

— Я хотела поговорить о Максиме, — начала мама. — Ты мне по телефону вроде рассказала, но я всё равно не могу успокоиться.

Я нервно сглотнула слюну. Так вот оно что.

Мама была единственным человеком, которому я выложила всю правду о своём неудавшемся свидании. Так повелось с детства, я не могу от неё что-то утаивать. Гложет противное чувство, словно я обманываю самого дорогого мне человека.

Да и зачем было молчать, если мама в любом случае меня поддержит. Что бы я не сделала, она встанет на мою сторону. Я это знаю точно.

Конечно, мои подруги замечательные люди, и они тоже обязательно найдут для меня слова сочувствия. Но на откровенный диалог с ними нужно было настроиться.

С мамой же всё получалось само собой, без каких-либо усилий. Как будто у нас одно сердце на двоих. Хотя, наверное, в духовном плане так и есть. Она ведь дала мне жизнь.

— Если ты переживаешь за меня, то не нужно, — я сжала в пальцах мелко дрожащую на покрывале мамину руку. — Я вряд ли с ним встречусь когда-то ещё. Следующая неделя будет для меня последней в этом фитнес-центре. А больше нас с ним ничего не связывает.

— Он знает, где ты живёшь. По крайней мере, подъезд точно, — заметила мама со льдом в голосе, словно постоянно прокручивала этот страх в своей голове.

В груди всё сжалось. А ведь она права…

— Я не думаю, что он снова туда сунется. Антон считает, что это человек, которому плевать на людей. Он приходит, забирает своё и уходит, — я пыталась успокоить даже больше себя, чем её.

Очень страшно, но я должна справиться.

— Почему его до сих пор не уволили? — прошептала мама.

Я чувствовала, как сильно её это гложет.

— За что? — можно подслащать таблетку и дальше, но лучше всё-таки взглянуть правде в глаза. — Как тренер он абсолютно справляется со своими обязанностями. А личная жизнь руководства никогда не касалась. По крайней мере, он не переступал границу закона. Девушки сами соглашались идти на свидания с ним.