Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 1

В некоторой степени они правы. Иисус не промолвил ни единого слова, которое нельзя было бы найти в изречениях старых учителей. Нет, он не сказал ни одного нового слова. Но не в этом заключалась его неповторимость - его неповторимость заключалась в том, как он это сказал. Не слово - а то, как он его высказал! В Ветхом Завете постоянно встречаешь выражение: «Господь сказал...» Но это не типично для Иисуса; если Иисус это говорит, то он формулирует это так: «Я говорю вам...», а не: «Господь...». Он есть Господь. Ветхий Завет гласит: «Это говорит Господь». Иисус говорит: «Я говорю вам...». Старые раввины бормочут, Иисус говорит. Старые раввины имеют заимствованную славу, Иисус - свою собственную. Старые раввины говорят от имени авторитета, Иисус сам авторитет - в этом огромная разница.

Говорят, что однажды враги Иисуса послали одного человека схватить его и привести в храм. Он учил около храма, собралась толпа. Человек пошел туда, чтобы схватить Его, чтобы заключить его в тюрьму, но толпа была большой, и ему пришлось проталкиваться через нее, чтобы пройти к Иисусу. Это длилось некоторое время. Пока он протискивался к Иисусу, ему пришлось невольно слушать, что говорил этот человек. Остановившись, он забыл, зачем пришел. Теперь ему стала ясна невозможность, схватить Иисуса и он повернул назад.

Враги спросили его: «Почему ты вернулся? Почему ты не схватил его?»

Он ответил: «Да, я хотел это сделать, но до меня дошли его слова. И я должен вам сказать: так, как этот человек, еще никто не говорил! То, как он говорил, его авторитет, сила, с которой он говорил, завладели мною. Я был загипнотизирован. Для меня стало невозможным схватить этого человека».

Иисус есть любовь. Любовь имеет свой собственный авторитет, он не заимствован. Старые раввины и люди Ветхого Завета - как луна - заимствованный, отраженный свет. Иисус - солнце, он светит своим собственным светом. Любовь имеет свой собственный авторитет, закон никогда не имеет своего собственного авторитета. Авторитет идет от Моисея, Ману, Маркса. Авторитет идет от писания, традиции, соглашения. Авторитет всегда от старого, он никогда не будет свежим и новым.

Любовь противоположна закону. Но, если у тебя есть любовь, ты можешь также соответствовать закону, здесь нет проблемы. Но тогда ты больше, чем закон: ты в себе имеешь что-то от любви.

Ты живешь в обществе, ты должен следовать правилам. Они есть не более чем «держись правой стороны» или «держись левой стороны» - в них нет ничего конечного. Только правила, чтобы держать под контролем движение общества, ибо иначе стало бы невозможным движение. Хорошо там, где это к месту; но не верь, что ты достиг бы чего-то, если бы всегда придерживался левой стороны. Это, конечно, хорошо там, где это к месту, но это не много значит — чего ты достиг? Движение будет осуществляться удобным образом, - но чего ты достиг?

Любая мораль, любой закон хорош, если он к месту, но этого далеко не достаточно. Необходима любовь. Любовь - это своего рода безумие, она нелогична, нерациональна.

Свидетельствование, осознанность, медитация видятся вдруг все вместе как далекие и чистые идеи взрослых перед лицом потока необузданного и детского поклонения, которое меня наполняет, когда я слушаю, как вы говорите об Иисусе. Мое повзрослевшее «я» говорит: «Остерегайся; не поддавайся слякотной, сонной сентиментальности — это только твоя голова, твое детское христианское воспитание». Но импульсивный, страстный семилетний ребенок охотно бы показал язык двадцативосьмилетнему серьезному спиритуалисту. Какое же мое истинное «я»?

Ни то ни другое, — но вопрос поставил тот, кто наблюдает и то и другое. Тебе не семь и не семьдесят лет. Возраст не имеет значения, возраст не относится к тебе. Ты - вечен: ты ни ребенок, ни молодой человек, ни старик.

Возвращайся всегда к свидетельствующему, проникай все глубже и глубже в свидетельствование. Не давай установиться никакому другому отождествлению: ни детскому, ни взрослому, никакому. Все отождествления есть оковы.

Полная свобода не заключена ни в каком отождествлении. Полная свобода лежит в неотождествлении со всем и каждым. Однажды, когда будут разрушены все отождествления, и они спадут с вас, как одежда, когда вы станете абсолютно обнаженными в своей свободе, тогда вы узнаете, кто вы.

Вы — боги в изгнании. Только оставаясь свидетелем, вы вспоминаете о том, кто вы есть. Тогда исчезнут все страдания, исчезнет нищета. Вы и есть царство Божие.