Приходи в полночь

Но хорошо укрыться вдвоем тоже не получилось. Что нибудь все время высовывалось наружу, и тогда Ли решила сложить плед вдвое и укрыть себе и Нику хотя бы торс. Чего она делать не хотела, так это нависнуть голой грудью над его лицом, но именно так и получилось.

Она почувствовала острое наслаждение и, повернувшись к нему, успела уловить слабую улыбку на его губах, прежде чем они сомкнулись на ее мягком розовом соске. Он еще и двух раз не потянул губами за сосок, как Ли готова была оседлать Ника! Она была настолько готова, настолько быстро возбудилась, что провела рукой по его торсу к паху, сделав это точно так же, как до этого он сам.

– Ты плохая, – сказал он. Эти слова он едва выдавил сквозь зубы.

– Это ты меня такой сделал.

– Я хочу, чтобы ты была такой.

Из озорства она притворилась, что желает отодвинуться от него, – ей захотелось усилить напряжение, подразнить его, пока он не начнет сходить с ума от желания и не решит наказать ее за чувственные преступления. Побуждение было чисто женским, и ничего подобного она никогда не испытывала, не говоря уж о том, чтобы последовать подобному импульсу.

Он мгновенно схватил ее за запястья и притянул к себе, держа ее над собой и ловя ее искрящийся взгляд.

– И куда это ты собралась, Ли?

– Мне надо кое что сделать, – сказала она, беззвучно посмеиваясь.

– Давай вдвоем, милая.

– Извини, парнишка, это попозже…

– Парнишка? Ты еще пожалеешь.

Она уже довела его до крайности. Об этом сказало пламя, полыхавшее в его глазах. Но она, отбросив назад волосы, все равно постаралась вырваться, излучая дерзость и неповиновение и предлагая ему попытаться удержать ее.

– Сучка, – тихо проговорил он. Резким рывком, которому позавидовал бы и профессиональный спортсмен, притянул ее к себе и перекатился, так что она оказалась под ним. – Сейчас я тебя поимею, ты, сладкая сучка блондинка. Потому что именно этого ты от меня и хочешь, не так ли?

Отвечать ей не требовалось. Она извивалась, задыхаясь от сладостных спазмов желания. Ее бедра терлись о его сжатые ноги, а из горла у нее вырывались вопли чисто чувственного наслаждения.

Не прошло и нескольких секунд, как он в нее вошел, а Ли уже была у черты. Она никогда не испытывала такого безумного, граничащего с мукой вожделения. В нем была какая то чистота, идущая от древних ритуалов очищения. Она испытала несколько оргазмов, кажется, бесконечную их череду, пока он мощно двигался внутри ее, и каждый раз она безвольно обмякала под ним, пока в ней не нарастала новая волна наслаждения. Это было какое то первобытное совокупление. Ли как будто унесло в тот же самый темный мир болезненной эротики, который питал его работы.

Когда все закончилось, она оказалась выжатой физически и эмоционально. Опустошение был ее защитой, ее коконом. Усталость была столь же приятной, сколь и глубокой. Ли словно выходила из комы, и когда она наконец открыла глаза навстречу миру, Ник сидел рядом с ней, на плечи он накинул пальто, в руке держал бокал бренди.

– Сенбернара вызывали?

Она была слишком измучена, чтобы улыбнуться.

– Я не могу двинуться, – простонала она, и тогда он приподнял ее. Она попыталась сесть, но это ей не удалось. Радуясь его силе, она прислонилась к его груди, и он укутал ее пледом. Она никогда не знала таких нежных мужских объятий. Он гладил ее по волосам, шептал что то, уткнувшись ей в висок. Он был ее отцом, возлюбленным, священником и целителем – всем, чего жаждало ее изголодавшееся сердце. Положив голову ему на плечо, она позволила себе почувствовать то, чего никогда не испытывала даже ребенком, – ощущение, что о ней заботятся. Ли глубоко, от полноты души вздохнула. Это были новые ощущения – его нежность, любящая забота. И она испугалась того, насколько ей это понравилось.

– Ну как? – спросил он, поднося бокал к ее губам. – Выпьешь глоток?

Потягивая бренди, Ли осознала, что сквозь шторы пробивается розовый свет. Это был рассвет, а рядом с ней сидел мужчина, который боится рассвета. Если она отвлечет его, он не заметит.

– Как ты нашел бокалы? – спросила она. – Они стоят в буфете в коридоре.

– Надо же – она мне рассказывает!

Ли не могла видеть его, но почувствовала в голосе какую то грусть.

– Тебе повезло, что я настойчивый, – смеясь, сказал он. – Где я только не смотрел, доктор. Зато теперь я знаю все твои кухонные тайны. Например, вот этот бокал я нашел там, куда ни за что не догадался бы заглянуть холостяк, – в посудомоечной машине.

– Я на пути к организованности, – заметила она, наслаждаясь теплом его рук и тела.

– Может, я и постараюсь простить тебя за неорганизованность, но тебе весь уик энд придется ходить голой и непричесанной.

– Пока ты рядом, я на это готова.

Она глянула на него поверх своего плеча, ожидая беспутной улыбки, но вдруг увидела насмешливую серьезность и получила поцелуй в уголок рта. Внутри ее все сжалось в ожидании. Нет, только не это. Какой ужас! Она не может снова этого хотеть! Ли издала тихий стон.

Он негромко рассмеялся и нежно прикусил мочку ее уха.

– Ты все же сладкая сучка блондинка. Не могу поверить, какая ты горячая.