Приходи вчера

Человек проворчал что-то, развернулся и пошел, переваливаясь с ноги на ногу, к лесу. Там, где тропинка начинала виться между деревьями, он нагнулся и стал стягивать что-то с ног.

Ага, вот и попался! Дедушка собирался взять его с поличным, поэтому выскочил из укрытия, на ходу включив фонарь. Первое, что дедушка увидел в ярком луче света, были сапоги, которые подозрительный наблюдатель держал в руках, упрятанных в шерстяные варежки. Погодите-ка, он что, снимал сапоги? Нютин дедушка переместил луч фонаря незнакомцу на ноги, а там… Вместо человеческих ступней он увидел самые настоящие медвежьи лапы! Мохнатые, с кривыми когтями. Что за фокусы? Что за маскарад?

Незнакомец недовольно заворчал, дедушка инстинктивно посветил ему в лицо, и… Это было вовсе не лицо. Длинная звериная морда, поросшая бурым мехом, с маленькими глазками, блеснувшими в свете фонаря, черным кожаным носом. Существо сгорбилось и попыталось прикрыть морду сапогами.

Дедушка не нашел ничего умнее, как зычно крикнуть:

— Кто таков? Отвечай, а то стрелять буду!

Про стрелять — это он так, интуитивно сказал, потому что никакого ружья у него не было. Но жуткий незнакомец дедушке поверил. Отшвырнул сапоги, пал на четвереньки и бросился в лес, с шумом ломая кусты.

Возможно, это был розыгрыш. Кто-то нацепил маску, варежки, чтобы припугнуть семью железнодорожника. Оставим вопрос, зачем это делать. Только вот человек, даже если будет очень долго тренироваться, не сможет бегать на четвереньках по-звериному. Не то строение тела. Тем более ломиться в сумерках сквозь кусты в лес.

Нютин дедушка, конечно, не стал его преследовать, да и невозможно это было. Только сапоги подобрал и домой поспешил. Но Нютина бабушка сразу попросила эти сапоги выкинуть за забор. Они страшно воняли зверем, будто долгое время валялись где-нибудь в берлоге, хотя внешне выглядели совершенно обыкновенно.

Утром дедушка первым делом пошел осматривать место встречи с незнакомцем, надеясь вычислить шутника и как следует наказать. То, что это не простой прохожий, не грабитель и не беглый преступник, сомнений не возникало. Пришедший по делу сразу бы себя обозначил, как уже говорилось. А ни один из злоумышленников не стал бы надевать маскарадный костюм, и пустые угрозы его не остановили бы, не заставили обратиться в бегство.

Дедушка гнал от себя тревожные догадки, выходившие за границы реального мира, и пытался сосредоточиться на более прозаических вещах: как будет писать докладную, как этого шута горохового пропесочат на собрании и лишат премии в назидание другим.

В грязи хорошо отпечатались подошвы сапог, следующие от забора к лесу. Дедушка нашел и свои собственные следы. Вот здесь шутник топтался, снял сапоги… А дальше было странное: пошли только медвежьи следы, которые ни с чьими не спутаешь. Совершенно очевидно, что это передвигался зверь: прыгал на передние лапы, отталкивался задними. Лапами, а не руками-ногами. Вот на поломанных кустах застрял клочок медвежьей шерсти.

Ни один шутник не станет в темноте передвигаться на четвереньках, к тому же прыжками, да еще в лесу, не разбирая дороги. Главное, что и незачем далеко убегать в таком виде, никто ведь не преследовал. Переоденься в ближайших кустах да и возвращайся тихонько к железной дороге, к протоптанной дорожке. А мчаться в медвежьем прикиде, с маской на голове неудобно — не видно же ничего. Эдак покалечиться можно!

Дедушка довольно далеко зашел по следам в лес, а потом вспомнил, как при свете фонаря влажно блеснули глаза на медвежьей морде незнакомца, как шевельнулся в пасти язык. А смрад звериный — его-то ни с чем не спутаешь. И дедушка решительно повернул назад. Ничего не объясняя бабушке, развел костер по ту сторону рельсов и сжег сапоги. Докладную, разумеется, писать не стал. Зато взял за привычку делать обход вокруг домика, как стемнеет.

Но больше никто их с бабушкой не беспокоил.