Приходи вчера

Домовой, как бы ни называли его хозяином и помощником, остается по сути своей нечистой силой, и никто заранее не может сказать, как он будет относиться к людям. Вроде бы помогает, но при этом может душить ночью, портить и прятать вещи, калечить домашних животных. Не в каждом доме присутствовал домовой, но его приглашали к себе жить, могли подкинуть, а иногда в дом попадал чужой, пришлый домовой-шатун, обозленный потерей своего прежнего жилища и старающийся причинить на новом месте как можно больше вреда. Еще домового обычно злило непочтительное к нему отношение (предсказать, что именно он расценит как нарушение правил, невозможно), частая смена жильцов в доме или их длительное отсутствие.

ПРАВИЛА

Из детской ночью выходить нельзя. Надо терпеть, не пить перед сном. И свет нельзя включать. Даже слабенький ночник загоняет тьму в коридор, утрамбовывает там в плотный кубик.

Придется стоять и ждать, когда глаза привыкнут и начнут из этой плотности выхватывать знакомые очертания. И незнакомые тоже выхватят, поэтому нельзя смотреть. Совершенно ни к чему смотреть. Днем все было изучено, до миллиметра проверено.

С кровати ноги опускать быстро, задержав дыхание. Подошвы плотно прижать к полу. Идти на счет четыре. Всегда четыре. Цифра рисуется четырьмя палочками, ровно четыре одинаковые палочки. От кровати до двери — четыре шага, если идти, точно приставляя пятку правой ноги к большому пальцу левой, а потом пятку левой ноги — к большому пальцу правой. Четыре шага от комнаты направо, потом снова направо два шага. Не три и только не четыре! Здесь ни в коем случае не четыре!

Потому что сразу начинается кухня. Двери у кухни нет, просто продолжение коридора. Если наступишь на воображаемый порог, там сразу завозится, и якобы мамин голос сразу спросит:

— Ты ведь не хочешь, чтобы с мамой что-то случилось?

Сидит в темноте и смотрит жадно и голодно. Не видно, но так и смотрит. Всегда так смотрит. Следит за каждым движением. Надо тоже следить. Ровное количество шагов. Нельзя перепутать.

И шумно дышать нельзя. И сглатывать, хотя очень хочется, пусть бежит по подбородку слюна, потом сотрешь. Ничего нельзя, особенно когда слышишь, будто там мама.

Проверять нельзя.

Четыре дня назад вечером, когда еще мама пришла поправить одеяло перед сном, на кухне будто что-то упало. Как кот спрыгнул. Только у них никогда не было кота. Мама говорит, что аллергия, но на самом деле она просто не хочет заводить домашних животных. Боится обидеть правдой и придумывает. Но нет никакой аллергии. В гостях сто раз возились и со смешной собакой неизвестной породы — одно ухо торчит, другое висит, как тряпочка, и внутри уха будто бархат. И кот ленивый, толстый, только кончиком хвоста дергает. Если его тихонько погладить, то не убежит.

На кухне был шум, и мама пошла проверять. Она совсем не волновалась. И за нее тоже никакого волнения не было. Только она не вернулась, не пришла рассказать, что там. И теперь сидит в темноте. И тогда сидела. Кто ж знал, что нельзя свет включать.

— Ты ведь не хочешь, чтобы с мамой что-то случилось?

Нельзя смотреть в глаза. И рассказывать никому нельзя.

Если пить из-под крана в ванной, то вода не такая уж и противная. Безвкусная. Сначала было страшно, что может живот заболеть. А ведь рассказывать никому нельзя!

— Ты ведь не хочешь, чтобы с мамой что-то случилось?

А пачку печенья, если понемногу есть и водой запивать из-под крана, можно надолго растянуть. Если есть, когда живот совсем уже подводит, когда неприятно совсем и голова немного кружиться начинает.

Пачку удалось днем взять, просто лежала недалеко. Название «Юбилейное». Мама говорила, что юбилей — это праздник. Такое печенье легко размокает. Мама научила в горячий чай макать. Только надо внимательно следить, чтобы сильно не размякло и не упало на дно кружки.

Тогда становится весь чай в печенье, как грязный, и печенье дряблое, как испорченное. Тогда весь чай выливать надо.

По телефону тоже надо отвечать самому. Что мама только что ушла. Если кто-то знакомый, то ушла в магазин. Или если днем, то ушла на работу. Если звонили с работы, то ушла в поликлинику.