Приходящие из Мора

– Было бы проще, имей мы дело с растениями, – сказал он тогда Игнату.

– Глупый ты, Лука. Привык делить – растения, животные… А в голову тебе не приходило, что таких градаций можно наделать чертову уйму, если учесть, что имеешь дело с определенно новыми плодами эволюции? Ты можешь мне ответить хотя бы, что такое вирус. Растение? Животное?

В темноте угадывался лишь силуэт Игната. Чувствовалось, что он крайне взволнован.

– Я тебе скажу, что это за место. Это катализатор! – воскликнул Игнат и снова закашлялся. После чего зашептал надломанным голосом: – Катализатор той самой силы, о которой я тебе говорил сегодня.

Пойми. Ты, Марина, Дарья – все, кто еще жив и знает о случившемся, в том числе и я, – все мы стоим на пороге гибели того мира, который был нам привычен. Этого мира уже не существует, Лука, – Игнат произнес это невероятно будничным тоном. – Как, впрочем, нет еще мира, который должен появиться после. Есть только зарождающийся Мир Хаоса.

Никакие метеориты не падали на землю, Лука, и динозавры умерли вовсе не от катастрофы, я уверен. Именно сейчас, под давлением неопровержимых доказательств, все теории эволюции показали несостоятельность. И только одна верна – все живые существа возникают из ничего! Но только мне удалось увидеть это воочию. Впрочем, «из ничего» – это не совсем верно. Они возникают из СИЛЫ. Той силы, о которой я тебе говорил.

Да, можно допустить, что существа могут изменяться в процессе существования и, что начинающие рано лысеть мамонты (ха-ха!), дав потомство, способны превратиться в слонов и точно так же наоборот – чересчур волосатые слоны стать мамонтами, но абсолютно новые виды – я так считаю – возникают из этой СИЛЫ. Из элементарных частиц создается что-то, обладающее способностью жить и развиваться и только от среды обитания зависит, выживет ли это существо, для того, чтобы продолжить род. Это как крохотные завихрения пыли, которые можно наблюдать в сухую погоду. Вот дует ветер и вдруг возникает маленькая спираль – смерч в миниатюре. Он может развиться в настоящий ураган, если хватит силенок, а может рассыпаться, оттого… оттого, что в нем недостает СИЛЫ.

Вот почему мы не можем отыскать истинного предка человека – потому что все находки, что сделаны до сих пор, все эти синантропы, австралопитеки и им подобные – это лишь крохотные «ураганчики». Точно такие же, как человек. И они не имеют к его происхождению, по моему мнению, никакого отношения. Они вымерли, не в состоянии приспособиться к среде обитания. Ну, скажи, что им мешало? Что, на них всех сразу упал какой-нибудь «тунгусский метеорит» или все заболели и умерли в один день? А ответ прост – в них было мало СИЛЫ. Очень любопытно, насколько много СИЛЫ в человеке? В прямом и переносном смысле.

– Что ты хочешь этим сказать? – взорвался Лука. – Неужели мы не в состоянии справиться с этими тварями, с «нелюдями»?

В темноте Игнат схватил Стрельникова за руку, остановил отчаянную жестикуляцию и заставил сесть рядом.

– Забудь об этих нелюдях, как ты их называешь. Они – всего лишь пена. ИТ не забывай, что я тоже не совсем человек. Я уже понял – каждый организм, который находится вблизи этого места, подвергается каким-то изменениям, до поры ничем не проявляющим себя. Организм здорового человека при таком внедрении реагирует как положено: измененные клетки саморазрушаются, не позволяя распространиться заражению. Но вот если существо проходит ту стадию, которую мы называем умиранием, – заметь, не смертью, а пока еще умиранием! – внутри него ломается какой-то механизм, и эти же самые клетки принимают вдруг от СИЛЫ совершенно иную задачу. И тогда любое существо превращается в другой организм. Именно это подразумевалось в тетради, когда говорилось, что шаманы обладали способностью превращать одно живое в другое!

Я все думаю – что случилось со мной? Почему я превращаюсь в другое существо, не испытав смерти? И есть догадка – мой рак! Ведь измененные раком клетки не умирают. Они продолжают развиваться, все более и более поражая организм, плодя себе подобных. И вот эти-то клетки внутри моего тела стали работать по иной программе, осуществляя органические изменения. Дальше – больше. Последний раз я понял это два года назад, когда неожиданно стал чувствовать себя по-другому. Мне стало гораздо легче. Боль отпустила. Но я стал бояться света. Я не мог больше жить в городе. А в последнее время изменения носят лавинообразный характер. Сюда я приехал еще вполне человеком, а теперь…

Стрельникову показалось, что у Игната дрогнул голос, прежде чем он замолчал ненадолго.

– У меня есть причина ненавидеть тебя – хотя бы за то, что ты все еще человек, – продолжил Игнат. – Но я дал себе слово быть выше жалких эмоций… Если хочешь – найди скалу. Фотографию я тебе дал. Идти знаешь куда. По крайней мере, будешь знать, о чем идет речь, И если когда-нибудь вдруг обнаружишь, что внутри тебя что-то происходит, приезжай сюда. Вряд ли ты сможешь жить среди людей. Но я искренне надеюсь, что на ваш с Мариной век еще хватит прежнего мира…