Приходите в мой дом. Разговоры по душам о России, о вере, о любви. Золотые хиты

— Да, и первые песни, которые я пела, это песни Александра Морозова. Спустя тридцать лет я с ним встретилась и записала альбом «Синие мои цветы…». А моей дебютной песней, которую я пела в восьмом классе, была песня «Старый костер» на слова Леонида Дербенева,скоторым мы тоже посчастливилось познакомиться. И это была судьбоносная для меня встреча, потому что после нее мы с Вадиком окрестились и сразу же повенчались. Причем, это было на Троицу, под Иркутском, на Байкале. Вот такие пересечения.

У Бога случайностей нет.

— Виктория, по образованию вы — актриса.

— Да, я окончила Дальневосточный институт искусств, по диплому — актриса драматического театра и кино.

— При поступлении три раза пели первый куплет песни «Ой, ты, степь широкая»?

— Я второго куплета просто не знала. А мне студенты, работавшие в абитуриенте, сказали: «Да, обычно останавливают, дальше и не слушают». Ну, я и пошла успокоенная. Пою «Ой, ты, степь широкая». Спела первый куплет, не останавливают. Думаю про себя: «Ну, еще раз спою». И еще раз спела. Не останавливают! Пою третий раз и уже сама останавливаюсь. Спрашиваю: «Еще петь?» Декан за-возмущался: «Я же вас не останавливал, значит, пойте». Я как-то испугалась, говорю: «Ну, я уже три раза спела одно и то же». Они слегка смутились: «Ну, ладно, тогда хватит». Кстати, после первого курса я сама работала в деканате, и Ольга Дроздова как раз поступала в наш институт, а Дима Певцов учился с моим мужем. Вот так бывает! А когда я поступала, конкурс был больше 30 человек на место. Это же единственный такой институт на Дальнем Востоке. В принципе, в институт меня взяли только за второй тур и за высокую оценку в аттестате. Все экзамены я сдала на пятерки. Но дело в том, что, когда я поступала, у меня были зуткие тефекты реци (говорит, сильно шепелявя). У меня от природы неправильный, очень глубокий прикус. И я сильно шепелявила и не выговаривала половину шипящих. Меня взяли, в общем-то, вопреки.

— В жизни бы не подумала!

— Это серьезное мое достижение! И, когда я уже пела, большой похвалой для меня были слова слушателей: «Какая у нее безупречная дикция!»

Ну, я пол года ходила к логопеду. Причем на логопеда надо было зарабатывать. И пока все девчонки еще спали, мне нужно было идти в театр, куда я устроилась уборщицей. И иногда идешь, ветер такой, холодно… Один раз я упала, отбила себе пятую точку, сижу на асфальте и плачу: все спят, а я должна идти зарабатывать, чтобы свои сепелявые буквы исправлять. Если я не успевала утром, то приходила убирать кабинеты вечером, после спектакля. Было достаточно поздно, спектакль заканчивался в десять, в начале одиннадцатого. И было страшно, театр был пустой, казалось, что из каждой кулисы кто-нибудь появится — оборотень или чудовище. А самое страшное и неприятное было то, что когда театр покидали люди, выходили крысы, и вот это был ужас! Город морской и крыс — просто валом. И как только становилось тихо, они носились по моим свежевымытым полам — жирные, откормленные! А я орала на весь театр и бегом убегала.

— Вы хотели быть именно актрисой, не певицей?

— Да, и считала, что петь я и так умею, учить меня уже нечему. В нашем институте был и вокальный, и музыкальный факультет, и художники учились. И все мы между собой общались. Позировали художникам, могли в оперетте попеть, в хоре у вокалистов — подрабатывали. К музыкантам ходили на сэйшн. Разностороннее было образование! И театр был прямо рядом с институтом. Но самое замечательное, что наш институт находился в одном здании с крайкомом партии, и у нас был совместный буфет. Кормили нас очень вкусно. Но на последнем курсе этот крайком переехал, а с ним уехал и буфет, и мы ходили через дорогу, питались в «Дальрыбе» — дальневосточное управление.

— А почему решили петь?