Приходите за счастьем вчера (СИ)

«Это сочувствие». – На ходу застёгивая длинный пеньюар, Катерина выбежала в коридор. – «Не может же человек быть совсем один. Я его пожалею. Немножко. Подумаешь, диван. Что мне сделалось? Вежливость опять же никто не отменял…»

Но оказавшись в гостиной, девушка замерла в дверях, не решаясь нарушить молчание. Он и впрямь был один. Керолайн и Клаус куда-то ушли, а Элайджа стоял спиной к ней у окна, курил. Кет неслышно обошла вокруг, оказавшись сбоку.

- Эл?

Он обернулся, удивлённо глядя на Катерину. Путаясь в подоле голубого пеньюара, – кажется, она, не глядя, натянула вещь более рослой Ребекки, который та позабыла у неё в комнате, – Кет схватилась за подоконник, чтобы не упасть.

- Катерина? – Раздавив сигарету в пепельнице, и подойдя к ней, мужчина придержал её за локоть, и Кет, наконец, смогла высвободить подол из-под правой ступни, обретя устойчивость. – Что-то случилось? – отпустив её руку, он предположил: – Ты боишься оставаться одна?

- Мм… я?.. Да, – согласно закивала брюнетка, ухватившись за этот предлог. Она никогда никого не утешала, кроме Елены. Но это совсем другое, там не нужно было подбирать слов, сестра и так понимала, что её близняшка имеет ввиду. А больше… Больше поводов не было. К счастью, её близкие пока никого не теряли. Сейчас Кет просто не знала, как это – утешать, и не знала, что сказать. – То есть, нет. Трудно уснуть и вот...

- Трудно. – Согласился Элайджа. Вглядевшись повнимательнее в растерянное лицо девушки, он спросил: – Может, налить тебе молока или чего-нибудь покрепче?

- Да. То есть лучше молока. – Она неопределённо пожала плечами. – Каждый раз, когда я напиваюсь…

- Помню, – в его глазах промелькнула тень улыбки. Алкоголь в больших количествах Кет и впрямь противопоказан. – Тогда пойдём.

Подтянув пеньюар пальцами у горла, чтобы приподнять полы, девушка последовала за ним на кухню и села на стул, понуро разглядывая, как муж достаёт молоко, ставит его греться… Достаёт молоко? Что за бред, это она должна заботиться, а не наоборот!

- Эл, я сама справлюсь… – Катерина поднялась, обвела взглядом кухню, посуду, и спросила первое, что пришло в голову. – Ты есть хочешь?

Конечно, он не хотел – кусок в горло не лез. Но глядя в её бархатно-карие, мягкие глаза мужчина, наконец, понял, чего добивается от него Кет. Точнее, что она пытается сделать. Поэтому вместо того, чтобы отказаться, как собирался, Элайджа согласно кивнул.

- Да, если тебе не тяжело.

- Сейчас. – Обрадовавшись возможности занять руки и сделать хоть что-то конкретное, девушка всё же предупредила: – Только на многое не рассчитывай. Я не умею.

Готовить она и впрямь не умела. На время позабыв даже о Джордже, Элайджа с лёгким изумлением наблюдал хаотичный процесс на кухне. Наконец, закончив и сунув нос в свой «шедевр» – горячий бутерброд и проинспектировав его, брюнетка сглотнула от разочарования. Хлеб по краям обуглился, но порезанные сосиски внутри, как были холодными, так и остались, сыр тоже расплавиться захотел лишь местами, а вот помидоры раздавились и потекли, превратив всё в неаппетитную кашу... Как такое бывает? У неё бывает.

- Наверное, плохо смотрится. – Неуверенно пробормотала расстроенная девушка.

- Ничего, в еде ведь главное не вид, а вкус, – покривил душой Элайджа, подцепив вилкой кусок того, что в более умелых руках должно было носить гордое название бутерброда. – Спасибо. Садись на стул, твоё молоко остывает.

Так она и сделала. Отхлебнув из чашки и медленно жуя какое-то печенье, найденное в шкафчике, Кет собралась что-то ответить, но почувствовала, что Элайдже не хочется сейчас разговаривать. Не время. Немного придвинувшись, Катерина подавила желание разгладить морщинку усталости у него между бровями. И снова думает о делах, судя по отрешённому взгляду. Кет нагнулась ещё чуть-чуть.

- Всё не так уж сложно. – Очень мягко, полушёпотом сказала брюнетка, не зная сама то ли спрашивает, то ли убеждает его.