Приходите за счастьем вчера (СИ)

- А чтобы наладить связь между ядром корпорации и моей движущей силой, мне нужна «PacificLine», – приподняв ногу брюнетки и согнув её в колене, Элайджа с удовлетворением оценил её изящный изгиб. Долгий поцелуй под коленом, прошивший тело Кет дрожью и вылившийся в очередной стон. Теперь горело всё тело. – Она далеко в Африке, но её значение крайне трудно переоценить. Ты слушаешь экскурс в мой бизнес? Ты же просила.

- Я тебя… поняла. – Неожиданно в красках представив все подробности того, что будет дальше, Кет выгнулась. – Думаю, я очень хочу изучить президентские функции.

- Сразу конец лекции?

Перевернувшись, брюнетка отрицательно помотала головой. Провела ногтями по груди и животу, разглядывая тело перед собой. В глазах запылала откровенная похоть.

- Семинар, – она прильнула к его животу, чувствуя, как под губами сокращаются мышцы. – Я хочу сразу на семинар.

- Как у тебя это получается… – приподняв голову с подушки, Катерина дотронулась рукой до подбородка Элайджи, заставляя его смотреть на себя. Жест был доверчивый, довольный. И снова легла, вяло зевая и наслаждаясь тяжестью руки на своей талии – напоминании о тяжести всего тела ней.

- Наблюдаю за твоим лицом, – Элайджа убрал прядь её волос со лба, радуясь, что Катерина сама дала ему возможность перейти к разговору. Страсть с ней оставляла слишком сильный след, и возвращаться в реальность было всегда трудно. Не хотелось портить эти потрясающие мгновения, поэтому он подушечками пальцев провёл по разгорячённой щеке брюнетки, оттягивая вопрос. Но и не спросить не мог. – Чего ты постоянно боишься?

Молчание.

- Тебе кажется, что ты самая хитрая и умеешь всё скрывать, но твоё лицо тебя выдаёт.

- Вряд ли. – Насмешливо: – Я и имя-то своё не назову, не то что дельную мысль. Правда, не понимаю, как ты это со мной делаешь при минимуме вспомогательных средств.

- Нет, не когда я в тебе. Но когда ты только возбуждаешься, ты как открытая книга. – С иронией вскинутые брови брюнетки, и кривоватая улыбка Майклсона. – Нижний слой эмоций виден сразу. И уж поверь, этот страх я наблюдал не раз и не два. Когда тебе снились кошмары про… сама знаешь про что.

- Ты для этого занялся любовью с утра? Изучить повадки забавной зверушки? Уволь. И кстати, Элайджа, я никогда не боялась во сне Бернера, – она попыталась выбраться из постели, но та же рука, что напоминала об удовольствии железным обручем сомкнулась на талии и оставила на простынях

- Учитывая сколько раз я лишался сна из-за твоих кошмаров, право на имя я имею.

- Ревнуешь как в мелодраме?

- Просто интересно.

Кетрин рассмеялась.

- Элайджа Майклсон. Я боялась этих снов, потому что там присутствовал ты. Косвенно.

Если бы она хотела победить в словесном поединке и поставить бывшего мужа на место, то вполне можно было праздновать победу. Конечно, Кетрин не могла увидеть быстро расширившихся и сократившихся от её слов зрачков, но почувствовала, как рука Элайджи разжалась, и обернулась. Следующие его слова отбили всякое желание чувствовать себя победительницей:

- В Бразилии я пообещал, что никогда не причиню тебе вреда. Да, это было до Сан-Франциско, но пока я в здравом уме, я его не причиню.

- Я не это имела ввиду. – Сама вернувшись в объятия, она быстро поцеловала его в расцарапанное плечо. – Никогда не думала о тебе, как о Бернере. Просто… Знаешь, глупо бояться того, что уже случилось. По крайней мере, после, я не боялась. Мне было страшно, что ты узнаешь, – её глаза заблестели, стали чёрными как лужицы дёгтя, – у тебя был некий авторитет в плане оценки моих поступков.

- Ты никогда не действовала, как хотелось бы мне.

- Это не при чём. – Роскошная улыбка сирены, растопившая бы сердце и куда менее удовлетворённого мужчины. – Я была девчонкой и увлеклась с первого взгляда, потому что большинство моих сверстников кроме «Прекрасно выглядишь» и вариаций на тему ничего не скажут. Когда ребёнок утаскивает конфеты, он тоже знает, что мать будет недовольна, но от этого её авторитет не становится меньше. И его страх тоже. Сильнее всего боишься воображаемого будущего, а вовсе не того, что было и тем более то, что есть. Первое пережито, второе – с ним смиряешься, а будущее ещё можно изменить, и ты решаешь, как действовать. Решение может быть ошибочным.

- Не мелодрама, а триллер с плохим концом, – хмыкнул Элайджа. – Попытка уйти от ответа засчитана, но не принята. Так чего же в будущем боишься ты?

- Тревожусь. Что меня отправят с вещами на выход. Впрочем, – Кет говорила так легко словно речь и вправду шла о погоде, но ему показалось, что она чего-то ждёт и хочет, – за летом всегда приходит осень.

Конечно, Катерина ждала нужный вопрос, а не признание в любви. Но ему не приходил в голову этот нужный вопрос, всё больше дурацкие, поэтому Элайджа не нашёл ничего лучшего, как повторить:

- Тебе нечего бояться, Катерина. Совершенно нечего.

Она решила, что ей можно запустить коготки поглубже и узнать побольше. Нет, Кет слишком сильно захотелось запустить коготки поглубже и узнать побольше, и она не сдержала любопытства: