Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Подожди. – Мысли Кет хаотично заметались, она замерла, не понимая, что же ему от неё нужно сейчас и одновременно зная, что времени на рассуждения нет. – Я так больше никогда не буду делать. Если хочешь, я вообще не стану ездить больше ста пятидесяти.

- Почему я должен чего-то хотеть? Кажется, это твоя личная жизнь, к которой я по контракту не имею касательства. Так же как и ты к моей.

- Но это неправда, – сжав кулаки, Катерина преградила ему дорогу. – Контракт был не для этого. Если ты переживаешь, это не правда.

- Что я там переживаю – только моё дело. Ты и будешь так вот стоять? – обойдя её, поинтересовался Элайджа. – Мне нужно сдать номер.

- Знаешь что, Майклсон… – рывком обернувшись, Кет откинула волосы за спину, ноздри начали раздуваться, на глазах выступили слёзы, и она забыла про все планы на жизнь, – Я пришла первая, пришла извиняться и помириться. Вместо того, чтобы хотя бы выслушать, ты поворачиваешься ко мне задницей. Если мы сейчас не поговорим – ты видишь меня в последний раз в своей жалкой, тухлой жизни, с дешёвыми правилами контрактов и ублюдочной корпоративной этико… ой-ой! Не надо!

Запал мгновенно сменился воспоминанием, что не стоит говорить некоторых вещей. Кетрин замерла, понимая, что силы явно не равны, и оказалась в неудобной позе животом на коленях Элайджи, но пнуть его всё же сумела.

- И за Софию я буду с тобой судиться, – сказав последнюю фразу, она закусила губу и прижалась щекой к покрывалу. – И за телесные повреждения. Точнее будет так – ты нанесёшь мне телесные повреждения, я пойду в полицию, где возьму справку и тебя не то, что к Софии – вообще к детям не подпустят за километр. И ещё…

– Пожалуй, после всего услышанного на свой счёт, мне приходит мысль, что я когда-нибудь и вправду захочу тебя отшлёпать так, что долго не сможешь сесть, – положив руки на талию брюнетки, и вызвав писк от неожиданности, констатировал Элайджа. – Но полёт фантазии меня всегда впечатлял.

Наконец, сообразив, что никто её давно не держит, она сама просто лежит на руках Элайджи, которые предохраняют от поцелуя с ковром гостиничного номера, Катерина высвободилась и встала на ноги, повернувшись спиной к бывшему мужу. Стресс и реакция после крайней концентрации всех внутренних сил лишили её контроля над эмоциями. В комнате стало так тихо, что быстрое испуганное дыхание брюнетки превратилось в громовое сопение, и после в придушенный вопль слепой ярости:

- Ты не собирался меня бить!

- С чего ты вообще решила, что я могу тебя тронуть, радость моя? Совесть мучит? – он легонько шлёпнул её по заду, с губ сорвался неожиданный для него самого смешок от пришедшей в голову догадки: – Только ты не кажешься особенно напуганной и кхм... разъяренной этой перспективой. Не знаешь, как выпустить пар?

- Пусти! – Теперь взгляд обернувшейся женщины стал и впрямь яростным.

- Норовистая девочка. Я не сужу победителей. Впрочем, если ты хочешь, иди ко мне.

- О, как же я тебя ненавижу, Майклсон!

- Потому что не оприходовал тебя ремнём? Ты, безусловно, истинная женщина.

- Ты вконец оборзел от безнаказанности…

- Дверь по-прежнему открыта, – со смешком напомнил Элайджа, увидев, как она метнулась к выходу из комнаты. – Но это ты хотела поговорить, – женщина замерла, хватая ртом воздух. – Прежде чем ты проклянёшь меня, Катерина, напоминаю, проклятья – вещь крайне сомнительная, со всякими коленами, а ты растишь мою дочь… – Тон переменился так резко, что она замерла. – Поиграли в итальянские страсти и хватит с нас... Возвращайся, давай.

Обернувшись, она покорно пошла к нему.

- Ради чего ты ввязалась в эти гонки? – голос Майклсона из задумчивого стал жёстким. – Ради денег?

- Да. Но я не собиралась, то есть не планировала заранее ехать между балками. – Голос перестал быть воинственным, а стал тихим и неуверенным: – Просто, во время гонки бывает, что отказывают тормоза. В переносном смысле.

Кет в очередной раз сумела смягчить его настроение – Элайджа её понимал, только его личные тормоза отказывали на другом. И это другое стояло на расстоянии вытянутой руки и, кажется, ни хрена не вникало в ситуацию.

- Майклсон, ты сам участвовал в этом, – брюнетка сдвинула брови – страх, что Элайджа выйдет за дверь ушёл, но она по-прежнему терялась рядом с ним, понимала, что ни одному другому мужчине не тягаться, и потому пыталась говорить гордо, а получалось точь в точь, как у подростков: – И не говори, что ты не оценил мои умения!

- Я помогал другу с немалым опытом гонок, а ты поехала из-за денег. Я оценил умения. И удачливость тоже.

- Ну, ещё раз скажи, что хочется меня выпороть как ребёнка, – пробормотала женщина, присела рядом на кровать и, склонила голову, разглядывая свои коротко стриженые ногти.

- Хочется. Но не как ребёнка, и не как хоть одного человека на белом свете. Я вообще был далёк от этого всю свою жизнь, пока не отыскал тебя в твоём Мистик Фоллз, – мрачно сообщил Элайджа. Кровать жалобно скрипнула, когда он откинулся на спину заложив руки за голову. – Поехать непонятно по чему из-за баксов. Из-за такого дерьма, Катерина...

- Я не… Ты прав. Прости.