Прихоть русского немца(СИ)

Насте досталась верхняя полка, с которой она не слезала до самого приезда

в Гомель. Странные выкрутасы порой выкидывает природа: Чорик был

коренастым, а его брат Олег, встретивший ее на вокзале, возвышался над нею

на голову. Чорик был черноволос, атлетически сложен, неуживчив и

руководствовался исключительно собственным мнением, о чем бы ни шла

речь. В отличие от брата, Олег оказался сухопарым, костистым и

нескладным, да еще настолько стеснительным, что, протянув руку, когда она

выходила из вагона, покраснел, как школьник. Ее рюкзак, разросшийся в

размерах и в весе до неприличного объема, он легко забросил на плечи.

Водитель "Жигулей", пожилой бородатый дядька, всю дорогу молчал и

только иногда с интересом посматривал на нее в зеркало заднего вида. На

ночлег ее определили в каком-то поселке, в доме, стоящем на отшибе. С

хозяевами она не виделась. Олег принес в ее комнату огромную миску с

супом и чашку чая. Настя не была избалованным ребенком и, впервые увидев

внушительные залежи мяса, набросилась на них с остервенением. Похлебав

ради приличия бульон, усугубила порцион чаем. Кровать была старенькой, с

продавленной панцирной сеткой, зато перина с готовностью приняла ее в

свои объятия. Девушка моментально отключилась. Олег разбудил ее на

рассвете и, дождавшись, пока оденется, проводил на улицу, галантно помог

забраться в кабину видавшего виды ГАЗ-66.

- Дальше не поеду, - объяснил он. - Уверен, вам понравится, я бы и сам

провел там лето. Когда понадобитесь, я вас разыщу.

По лесным дорогам Настя никогда не ездила, но ей показалось, что в тех

краях, куда они направлялись, пригодные для автомобилей дороги вообще

отсутствуют. Перед вездеходом возникали молоденькие деревца, которые он

немилосердно подминал под себя. Машина с ходу форсировала мелкие речки

и с трудом преодолевала болотистые топи. Сидящий за рулем молодой

парень, вероятно, впервые пустился в такой сложный путь. Он с азартом

крутил рулем и переключал передачи. Настя вчуже ему позавидовала - такой

кураж она впервые испытала только в пещере Нижний Баир на Чатыр-Даге.

Грузовик, надрывно завывая мотором, преодолел затяжной подъем и лицо

водителя расплылось в довольной улыбке. Он весело воскликнул, обращаясь

к пассажирке:

- Ну вот, а каркали - не осилишь! По этой дороге, мол, лет сто никто не

ездил!

Съехав вниз, они пересекли широкую, но мелкую речку и на взгорке

уперлись в деревянный шлагбаум, уже порядком подгнивший. Водитель,

выбравшись из кабины, попытался его поднять, но тот развалился на

несколько частей. Усаживаясь за руль, произнес:

- Вот мы и на месте.

***

Настя и понятия не имела, что такое лесной кордон. Ей представлялась

пограничная застава с вышкой, собаками и множеством служивых людей,

готовых по приказу изловить шпиона, осмелившегося нарушить границу. То,

что увидела, больше походило на обычный хутор: крепко сколоченный из

обструганных бревен дом, пара покрытых толем невзрачных сараев и

стоявшая на отшибе ближе к речке избушка. Она еще не знала, сколько

радости ей принесет это неказистое строение, оказавшееся обыкновенной

русской банькой, о которой раньше читала только в книжках.

Как только грузовик остановился, из дома вышел молодой человек в

цветастой рубашке с красными петухами и узких брюках, мода на которые

давным-давно прошла. Длинные волосы были собраны на затылке в пучок, а

узкий подбородок заканчивался клинообразной русой бородкой. Незнакомец

помог ей выбраться из высоченной кабины, достал ее рюкзак из кузова и

предупредил водителя:

- Не вздумай вякнуть там по пьяни, а то я тебя, балабола, знаю.

- Могила, Петрович! - поклялся водитель.

- До осени по этой дороге не суйся. Надо будет, позову. Усек?

- Без базара!

- Держи.

Петрович вручил шоферу большую корзину с грибами и узелок с едой.

Настя даже пожалела откинувшегося на спинку сиденья водителя, который

больше смахивал на солдата, отдававшего рапорт грозному начальству. По

пути в дом хозяин, заметив оценивающий взгляд Насти, произнес:

- Не пугайтесь. Мы вас тоже приоденем. Я лесник в четвертом поколении, у

нас не принято, как у вас, городских, выбрасывать вещи на свалку.

На пороге дома появилась молодая женщина, примерно того же возраста,

что и Настя. Канареечного цвета сарафан трещал по всем пуговицам, не в

силах удержать рвущееся наружу пышное тело.

- Это Яна, думаю, подружитесь. А я Алексей. У меня тут кое-какие дела, я

отлучусь до вечера, но к шести буду как штык.

- Ты бы хоть к восьми приехал, тоже мне штык, -- добродушно отозвалась

Яна. - Проголодалась поди? - ласково спросила Настю и, не дожидаясь

ответа, взяла за руку и повлекла за собой.

На кухне, представляющей собой обычную комнату с двумя окнами, над

которыми висели тюлевые занавески, для Насти все было в диковину: и

упирающаяся в потолок побеленная бело-голубой известью русская печь, и

сколоченный из обструганных досок стол, и деревянные табуретки с

дырками посредине. Вероятно, удивление отразилось на ее лице, потому что

хозяйка расхохоталась и пояснила:

- Наши минские друзья называют нас староверами. А мне здесь нравится. У

них пластик в доме, а у нас - дерево. Когда ножом стол скребу, да еще и с