Прихоть султана

Ровену подвели к месту рядом с троном, в переднем ряду, и заставили упасть на колени, склонив голову к полу.

Почти сразу же двери в конце комнаты распахнулись. Ровена услышала шаги по красной плитке пола. Она не смела поднять голову, но, когда шаги приблизились, узнала туфли Марка.

Вот он, всего в нескольких футах от нее, а она не смеет его позвать… Ровене казалось, что ее сердце вот-вот разорвется.

Грянули фанфары, оглашая появление султана.

— Друг мой, — послышался его голос, — я попросил вас прийти сюда, ибо до меня дошел слух о в высшей степени трагическом случае. Правда ли — я молюсь, чтобы это было не так, — что милейшая леди, которую я имел удовольствие видеть вчера, упала за борт и утонула?

— Эта леди исчезла ночью, — ответил голос Марка. — Никто не знает, что с ней случилось.

Ровена дрожала. Марк так близко и одновременно так далеко. И он говорит с такой печалью…

— У наших берегов проходят опасные течения, — сказал султан. — Я знаю, что утонула какая-то женщина, потому что мои люди нашли кое-что из ее одежды и принесли мне. Скажите, знакомо ли вам это?

Ровена различила шорох кружев, коснувшихся пола, и поняла, что султан, должно быть, показывает Марку халат, который был на ней в ночь похищения. И герцог узнаёт его, потому что он видел его на ней в Лиссабоне, когда она стучалась к нему в каюту, чтобы сообщить о забытых на берегу родственниках.

Наступила гробовая тишина — похоже, Марк взял халат в руки. Ровена представляла его лицо и чувства при виде этого «доказательства» ее смерти.

Голос султана был сочувствующим:

— Мой друг, я оплакиваю вашу потерю вместе с вами.

Голос Марка прозвучал глухо:

— Я благодарен вам. Если бы не вы, я мог бы еще долго цепляться за тщетную надежду.

— Лучше узнать горькую правду, — сказал султан. — Вы можете начинать свыкаться с ее смертью и оставить ее в прошлом.

— Это правда. Теперь, зная худшее, я смогу отплыть завтра с первыми лучами солнца.

— Мудрое решение, друг мой.

Ровена чувствовала, что ее сердце захлестывает отчаяние. Все кончено, надеяться больше не на что.

Ей хотелось кричать Марку, что она жива, что она любит его. Хотелось умолять, чтобы он спас ее.

Но она обязана хранить молчание, чтобы не навредить любимому человеку. Слезы жгли ей глаза, а от усилий сдержать рыдания перехватило горло.

Все кончено. Звук его шагов постепенно удалялся в сторону дверей в тронный зал.

Ровена подняла голову, чтобы в последний раз взглянуть на мужчину, которого она любит. На глазах у девушки двери открылись, Марк прошел через них, и створки захлопнулись за его спиной.

Раздавленная горем, Ровена позволила отвести себя обратно в комнату. Там она упала на кровать и разрыдалась.

— Марк, — громко всхлипывала она, — Марк, Марк, я люблю тебя. Не забывай меня — умоляю — сохрани для меня уголок в своем сердце.

Ответом Ровене было только слабое эхо. В окне виднелось темнеющее небо и холодные звезды, равнодушные ко всем людским страданиям.

Все кончено. Она больше никогда его не увидит.

С этого дня она все равно что мертвая.

Анита повела Ровену знакомиться с остальными женами султана.

Это была жуткая, призрачная пародия на светский раут. Многие не знали английского, но некоторые могли говорить. Они встретили Ровену как новичка клуба, были вежливы и, похоже, считали, что она должна радоваться их радушному приему.

Они повели показывать дворец, который, сказали, станет «ее», потому что она будет самой новой женой, а потому «самой любимой». Это явно была огромная честь, но девушке хотелось умереть от горя.

Ровене показывали комнату за комнатой, чтобы она могла гордиться своим домом и дорогими вещами, которые были собраны в нем за многие века. Ровена смотрела, но большая часть увиденного не производила на нее впечатления. Когда она позднее попыталась вспомнить, что ей показывали, на ум ровным счетом ничего не приходило.

Ровена могла думать только о Марке. Представляла, как он держит ее халат и начинает верить в ее смерть. Сердце девушки разрывалось на части, но не из-за собственного, а из-за его горя. Марк уплывет и проживет жизнь без нее, так и не узнав, что она всей душей любила его.

Он никогда не узнает, что она шептала его имя в подушку, заливаясь слезами, и, быть может, умерла с его именем на губах…

На что бы Ровена ни смотрела в этом жутком месте, перед глазами был мужчина, которого она любила, понимая, что никогда не увидит его снова.

Наконец ей позволили вернуться к себе в комнату. Женщины принесли Ровене фруктов, и она равнодушно жевала их, не чувствуя вкуса.

Потом ее оставили одну засыпать под собственные всхлипывания.

Следующий день был еще хуже. Ровене принесли гору одежды и заставили примерять один костюм за другим. В любое другое время атлас и шифон порадовали бы девушку, но сейчас она думала только о том, что это еще больше отдаляет ее от Марка.

Где он? Далеко в море?

Женщина, которая одевала Ровену, все время плакала. Анита объяснила, что это предыдущая жена, убитая горем, что султан охладел к ней. У Ровены в голове не укладывалось, что кто-то может любить этого мерзкого человека.