Прихоть ведьмака (СИ)

С замиранием сердца я смотрела на бегущую в нашу сторону испуганную лисичку. Бледная, с огромными, широко распахнутыми глазами, невероятно трогательная и беззащитная. Бросилась к ней на встречу, обнимая, чувствуя, как текут слезы.

Мы рыдали, держась друг за друга, ничего не замечая вокруг. В какой-то миг я глянула на Аристарха, которого, судя по происходящему, лечил Прохор, поводя руками. Остальное мало меня занимало, сами договорятся.

Потрепанный Снежный был жив. Его оттащили в машину под хмурым взглядом Лютого, выступающего сейчас за главного. Чужаков спешно отправляли прочь, но они требовали оказать помощь пострадавшему вожаку.

В сторону Меченого я старалась не смотреть, слишком страшно. Иногда казалось, так и чувствую словно пекущий, прожигающий взгляд. Неужели он действительно сожалеет об утраченной игрушке?

— Как ты? – спросила у лисички, чуть отстраняясь, вглядываясь в ее заплаканное лицо. Сама не лучше, тоже зарева.

— Нормально, — грустно улыбнувшись, ответила она.

Бледная и растрепанная, она выглядела до того несчастной, что становилось страшно. Хорошо, что этот ужас закончился!

Отгоняя мысли о том, как ей досталось в лапах урода барса, снова обняла Лисандру, поглаживая по спине, пытаясь поддержать и успокоить. Слезы бежали, не желая униматься, и мы обе периодически всхлипывали.

— Хватит слез, все закончилось! – бодро заявил подошедший Аристарх, вырывая у меня лисичку и легко забрасывая на плечо.

Она тут же возмутилась, пытаясь вырваться. Он только усмехнулся, придерживая лапищей за попу.

Его светлый пуловер пострадал, не скрывая серьезность нанесенных увечий, местами в крови. Не удивительно после подобного безжалостного боя.

Казалось чудом, что он может так легко подхватить девушку. Или дело в хваленой регенерации оборотней и лечении помощника Разгромова?

— Дорогая, нам многое надо обсудить! – демонстративно заявил оборотень с широкой улыбкой, хлопая возмущающуюся Лисандру по попе, и потащил в открытый портал.

Потрясенно смотрела на это безобразие: «Тоже мне, пещерный человек!». Понимала, что ничего с страшного он ей не сделает, просто не способен обидеть свою Рыжульку. Но все равно неспокойно!

Остальные мужчины из забирающей нас компании, только довольно крякнули, высказывая одобрение, что возмутило меня еще больше.

Кто от переломов чуть не загнулся только что? Быстро же он воспарял к жизни, хватая добычу!

— Нам тоже пора! – сказал подкравшийся со спины Разгромов, бесцеремонно и удивительно легко подхватывая меня на руки.

И тоже утащил в портал, я даже мявкнуть не успела.

— Прохор, присмотри тут! – напоследок отдал он команду помощнику, делая шаг в разрыв пространства.

— Сделаю! – донесся ответ.

Только и увидела, оставшуюся позади в разрыве портала темноту ночи, оказавшись в светлой, хорошо обставленной комнате. Судя по всему, гостиной.

Разрыв пространства мгновенно затянулся, отрезая от страшного места, о котором не хочется вспоминать, оставляя наедине с Разгромовым.

***

Ведьмак устало опустился на массивный диван, утягивая меня следом к себе на колени. Невероятно вымоталась, чувствуя себя совершенно обессиленной — уставшей, испуганной, оглушенной страшными событиями.

Вся тяжесть случившегося обрушилась на меня, обернувшись слезами. Горько плакала, чувствуя, как подрагивают руки, от безысходности, страха, никак не отпускающего. Ведьмак крепко обнимал, поглаживая по спине, нашептывая что-то утешающее.

А я не могла остановиться, словно плотину прорвало. Только всхлипывала, уткнувшись ему в рубашку.

— Слава! – кликнул он кого-то в коридоре.

И на пороге появился темноволосый парень лет двадцати пяти. С виду совсем обычный, но дорогой костюм и модная прическа выдавали в нем этакого карьериста.

— Подай успокоительное. И чай, — скупо отдал команду, удерживающий меня в руках ведьмак, не собираясь выпускать.

И даже устроил поудобнее, снимая мою обувь, пытаясь согреть теплыми руками замерзшие ступни.

— Совсем ледяные лапки! – с улыбкой посетовал он на мой очередной вырвавшийся всхлип, согревая ноги своими ладонями.

Так странно, но в его объятиях почему-то спокойно, не хотелось вырваться и сбежать. Может, просто нет сил и я слишком устала? Но думать не хотелось, ничего не хотелось. Забраться под одело, и чтобы никто не трогал.

И принесенное помощником питье тоже не хотелось. Но ведьмак настоял, заставляя выпить, прикладывая к губам чашку, уговаривая не упрямиться. А после еще и в пушистый плед укутал, не собираясь отпускать из своих объятий.

— Зачем сбежала? — тихо спросил он, когда слезы наконец иссякли и я перестала всхлипывать.

Все также обнимал, осторожно поглаживая, словно желал убедиться в моей реальности. Опасался, что испарюсь, как обманка или наваждение.

— Мне было больно! – слова возмущения вырвались сами, отдавая накопленной болью. Он еще спрашивает, после того, что сам натворил!

— Прости! Я не должен был! – с отчаянием ответил он, еще крепче обнимая, устраивая мою голову на своей груди и поглаживая по волосам.