Прикид

В магазине появились покупатели, говорить мы больше не могли. Мы дождались закрытия, дождались, пока Имонн с Карен не уйдут домой, и провели совещание в офисе. Гейл впала в глубокое уныние, бормотала нечто на тему о том, что хочет вернуться в Уиклоу и разводить там кур. Я же, полная дурных предчувствий, воображала себе королевскую немилость, обвинение в государственной измене, заточение в Тауэр, где нам троим предстоит окончить свои дни в Кровавой башне. Да нет, наверняка существует закон, запрещающий заниматься такими вещами, принятый еще в XII веке и до сих пор не отмененный. С другой стороны, Кэролайн пребывала в прекрасном настроении. Она сообщила, что собирается перепрограммировать данные по Патрику, и уверена, что на сей раз все обязательно получится, и что сперва ей надо разобраться с этим делом, а уж потом, освободившись, полностью сосредоточиться на клиентке королевских кровей.

– Просто еще одна несчастная женщина с придурком мужем! – небрежно заявила она. – Поцеловала принца, бедняжка, а он превратился в лягушку! Кстати, о Патрике… Как вы думаете, может, подарить ему такой специальный аппарат для растягивания члена, а?

Гейл, похоже, дошла до белого каления. Принялась теребить и ерошить свои огненные волосы. Я посоветовала Кэролайн отнестись к делу серьезнее.

– Но я и отношусь, – возразила она.

– Ладно! – решительно заявила вдруг Гейл и приняла позу прачки. – Прежде всего надо решить, что делать с этими сопляками, Карен и Имонном. Ведь они потом разнесут сплетни по всему городу. А у нас респектабельное агентство, нам следует заботиться о своей долбаной репутации! Особенно теперь, когда мы связались с королевской семьей. Мы не можем рисковать и допустить, чтобы мой сексуально озабоченный племянник и эта шлюшка с ленточкой вместо юбки провалили бы все дело.

Как всегда в минуты волнения, ирландский ее акцент тут же выпер наружу, и она, упиваясь своим остроумием, явно повеселела. Тучи рассеялись, перспектива выращивания кур в Уиклоу уже не казалась такой заманчивой.

– Наверное, им просто не надо ничего говорить, – заметила я. – Все равно главные события будут происходить после закрытия магазина, когда их нет.

Казалось, проблема была решена, но тут Кэролайн заявила, что для работы с компьютером ей все равно понадобится Имонн. Стало быть, весь вопрос в том, как сохранить в тайне имена знатных клиентов – и это при том, что нам придется ввести в компьютер самые интимные подробности их жизни.

И она нежно щелкнула Купидона по боку.

– Но это же очень просто! – заявила я. – Дадим им вымышленные имена, вот и все. Самые обычные.

Глаза Кэролайн расширились, она фыркнула:

– Ты хочешь сказать, имена типа Гэри и Дебби? Ну это же полная тупость! Все сразу раскроется! Только представьте себе: «А теперь скажите мне, Дебби, когда вам впервые пришла в голову мысль породниться с членом королевской семьи?» Или: «А где Гэри впервые вас трахнул, Дебби, в Букингемском дворце или в Балморале?» Имонн, конечно, дурак, но не до такой же степени! – Кэролайн взглянула на меня и прищелкнула языком. – Попробуй выдать что-нибудь другое, Анжела.

Я почувствовала, что во мне закипает раздражение.

– А может, сама приложишь немного ума, Кэролайн? – резко заметила я. – Если тебе, конечно, известно, как это делается.

Кэролайн была готова взорваться, но тут Гейл грохнула кулаком по столу.

– А ну вы обе, заткнитесь, ясно вам?

То был глас матери-настоятельницы. Кэролайн глубоко вздохнула и развернулась к компьютеру. Да, Патрику явно придется теперь не сладко.

И тут вдруг зазвонил телефон. Я схватила трубку.

– Миссис Мертон? В шесть тридцать в следующий четверг вполне устроит ее высочество… – произнес знакомый бездыханный голос.

Письмо от Джоша пришло из Сингапура.

Я почти каждый день заходила в его квартиру проверить, нет ли какой весточки. Теперь спустя несколько недель молчания надежды уже почти не было, и пустота квартиры как бы символизировала пустоту моей жизни. Я должна была убеждать себя в том, что все еще нужна ему, что он вернется и все у нас пойдет по-прежнему.

Мне вспоминался бюстгальтер, который я как-то нашла у его постели. Интересно, сколько бюстгальтеров осталось валяться на полу гостиничных номеров Дальнего Востока за все те недели, что он отсутствовал? Господи, как-то подумала я, население Китая составляет свыше миллиарда, половина, должно быть, приходилась на долю женщин. Даже если исключить тех, что похожи на маленьких морщинистых обезьянок, одетых в рабочие комбинезоны, все равно остается чертова уйма женщин, блудниц с раскосыми глазками, которые будут просто счастливы предложить свои услуги одинокому мужчине с Запада, который может увезти их туда, где можно носить приличную одежду и иметь сколько угодно детей. И я ревновала к ним всем и одновременно смеялась над собой.

О, как же хотелось, чтобы Джош наконец вернулся! Чтобы мое существование вновь стало похожим на жизнь.