Читаем Прикладная философия полностью

Людям, живущим в одной природно-климатической зоне, и занимающимся одним делом торговать друг с другом нечем, но вот людям, живущим в разных зонах, торговать есть чем. Наиболее удобное место для торговли - граница природных ландшафтов. Каждый подошел к месту встречи из своей зоны, торг на границе. А еще лучше, чтобы в этой точке встречались несколько ландшафтных зон, и торг был между представителями нескольких культур. Так начинают складываться первые традиционные рынки, на которые люди отправляются специально на торговлю, первоначально обмен. Но есть класс людей, которые не привязаны ни к какому определенному природному ландшафту. Это ремесленники: кузнецы, гончары, сапожники и т.д. Для них естественнее всего привязаться к месту удобному для торговли. Они селятся и свои мастерские организуют вблизи рынков. Их концентрация в одном месте диктуется экономическими соображениями. Так возникают первые города, которые из-за своего размера и разнородности состава жителей требуют уже наличия профессиональной власти, т.е. усложнения социальной структуры.

Я думаю, что попытка найти хоть один древний город вдали от реки и морского берега, т.е. от наиболее экономически удобного способа транспортировки товаров, окажется безрезультатной. Заодно мы ответили на вопрос, на который, например, Гумилев ответа не смог дать, хотя и обращал внимание, почему новые этносы возникают на границе ландшафтных зон.

С появлением первых городов появляются профессиональные купцы, которые торгуют чужими товарами, покупая их в одном городе и продавая в другом. На пересечении торговых путей тоже возникают рынки, поселения ремесленников, города. Несложно видеть, что это значительно повышает эффективность торговли. Наиболее крупные и богатые города возникают именно на пересечении оживленных торговых путей. Первые крупнейшие центры мировой цивилизации так и складываются. Так возникает Первый Рим (Александрия Египетская). Здесь встречаются природные ландшафты земледельческие, кочевые, морские, здесь же проходит крупнейшая река Африки, т.е. идеальный торговый маршрут для всех, кто на ней живет. Но самое идеальное с географической точки зрения расположение у Второго Рима (Константинополь). Здесь пересекаются сухопутные и водные пути, связывающие колоссальные территории, находящиеся в различных природно-климатических зонах и соответственно разных ландшафтах, и расположен он так, что его с большим грузом ни обойти, ни объехать, ни оплыть (все дороги ведут в Рим).

В связи с этим возникает совершенно иной взгляд на мировую цивилизацию. Не из первых империй культура постепенно распространяется на дикие соседние районы, а сами эти первые империи возникают на торговых путях, связывающих уже достаточно цивилизованные соседние районы. И этот наш логический результат очень хорошо согласуется с предыдущим выводом о том, что и земледельческая и скотоводческая культура очень быстро распространяется по всем благоприятным природным зонам. Не Византия цивилизовала дикую Европу, а благодаря тому, что в Европе и Северной Африке была достаточно высокая культура, наступил расцвет Византии (Римской империи).

С этой точки зрения можно взглянуть на Грецию или Италию, или то, что в традиционной истории называют Карфагеном. Таких географических условий, которые у Константинополя, ни у одного города этих стран и отдаленно нет. А потому приходится теоретикам традиционной истории выдумывать сомнительные истории о возникновении там мегаполисов. Гумилев, например, сочинил сказку о наличии банды на месте современного Рима, которая грабила округу, а потом и вовсе подчинила всех себе. Не было в древности условий для возникновения столицы мира в Итальянском Риме. История знает немало фактов, когда прежде цветущий город быстро угасал, если исчезала экономическая причина, его породившая. А вроде бы и жители уже были, да и городская власть - это посерьезнее, чем банда разбойников, а не расцветают города без экономики.

Кроме прочего из проведенного анализа напрашивается и еще один вывод. Первые очаги государственности в мире возникли вблизи Средиземноморья, где встречается большое количество разных природных ландшафтов, это нормально. А вот древнейшие государственные цивилизации Китая и Индии с этой точки зрения выглядят более чем сомнительно, земледельческие культуры там были, а вот государства, вряд ли.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука