Прикладная венерология

– Или деньгами! – вставила мать.

– Или деньгами! – повторил отец. – Но главное же не деньги, а связи! Предположим, тьфу-тьфу-тьфу, – отец постучал костяшками пальцев по столешнице, – что тебя обвинили в халатности. В Москве у меня есть несколько знакомых адвокатов, есть знакомые в департаменте здравоохранения, есть и парочка криминальных авторитетов, на худой конец…

– Авторитеты-то тут при чем? – удивился Михаил.

– А при том, что их люди могут объяснить тому, кто пытается на тебя наехать, что земля круглая и ответки прилетают бумерангом, – объяснил отец. – Разные же бывают ситуации. Иногда и к уголовникам приходится обращаться, несмотря на то, что сейчас не девяностые годы. Когда угнали мамину машину кто ее нашел? Мой давний пациент из авторитетов, а не наша доблестная полиция. Машину на третий день пригнали к дому…

– А на переднем сиденье лежал огромный букет роз! – вспомнила мать и укоризненно посмотрела на отца. – Ты мне никогда не дарил таких букетов!

– Но я никогда и не угонял твою машину! – парировал отец и перевел взгляд на сына. – Ты должен понимать, что во Владимире или где-то еще за пределами Москвы тебе придется рассчитывать только на себя. Сейчас тебе кажется, что в этом нет ничего страшного…

– Но настанет день, и ты вспомнишь эти слова! – закончила мать.

Родители нагоняли саспенса, стараясь перещеголять друг друга. Город Владимир, вполне себе неплохое место, представал в их речах зловещим местом, в котором юного и неопытного столичного врача поджидали многочисленные неприятности из категории «страсти-мордасти». Когда прорицания дошли до того, что любимый сын не сможет найти себе во Владимире приличной девушки и будет вынужден жениться на какой-то вылеченной им сифилитичке, Михаил хлопнул ладонью по столу (вообще-то хотелось стукнуть кулаком, но постеснялся) и громко сказал:

– Стоп! С меня хватит! Если кто не заметил, то я уже вырос и скоро мне исполнится двадцать четыре года. Лермонтов в этом возрасте уже успел «Бородино» написать!

– А через три года его застрелили на дуэли! – добавила мать.

У мамы было потрясающее умение оставлять за собой последнее слово в любых ситуациях. Слушает-слушает, а потом как скажет – и наповал! Ни возразить, ни оспорить. И вроде бы при чем тут дуэль? А ничего умного на ум не приходит. Но у умного сына был давно заготовлен универсальный ответ, позволявший завершать на приятной ноте любые дискуссии с родителями.

– Я вас очень люблю, мама и папа! – Михаил улыбнулся во все тридцать два зуба. – Спасибо вам за то, что вы так заботитесь обо мне! Надеюсь, что смогу дать столько же тепла своим детям.

– А я надеюсь на то, что твой сын когда-нибудь скажет: «ну ее к чертям, твою венерологию, я хочу быть стоматологом, как дед»! – сказал отец.

«Пронесло!» – с облегчением подумал Михаил, только сейчас понявший смысл выражения «гора с плеч свалилась».

Глава третья. Правильное учреждение

Квартиру во Владимире Михаил начал подыскивать перед самым переездом – за две недели до начала работы в областном диспансере. Делать это раньше не было смысла. Нашел – так снимай, а платить за лишний месяц не хотелось. Да и вообще предложение во Владимире явно превышало спрос. Относительным дефицитом были окраинные однушки, сдававшиеся за смешные, с московской точки зрения деньги. Но Михаилу нужна была приличная двушка в районе площади Фрунзе, поблизости от диспансера. Опять же – молодой москвич, врач с постоянной работой, без маленьких детей и домашних питомцев являл собой наилучший вариант квартиранта. Однако, когда Михаил начал обзванивать сдатчиков, то получил один за другим шесть отказов. Один или два отказа можно было считать случайностями, но шесть отказов подряд, да при том заочных, по телефону – это уже система. Разговор начинался с бодрого «да, сдается» или осторожного «есть такая квартира», затем владелец или агент интересовался личностью Михаила и после короткого рассказа о себе следовал отказ, вежливый или резкий, но всегда категоричный.

– Могу ли я узнать, что вас не устроило? – спросил Михаил у седьмого сдатчика.

– А то не понимаете! – хохотнул тот и отключился.

Пришлось действовать хитрее. Молодой квартирант со стабильным заработком не мог вызывать у сдатчиков негативного отношения, это и ежу понятно. Врач – это тоже зер гут, вызывает расположение. Причиной отказа могли стать только московское происхождение или же специальность – всем собеседникам Михаил представлялся как врач-дерматовенеролог, которому нужна квартира возле областного диспансера.