Прикладное терраформирование

Невесомость способствовала его ленивой неподвижности, тело не затекало, не нужно было переворачиваться, шевелиться. Если забыться, то можно было вечно плавать у иллюминатора, лишь изредка удерживая себя от сползания в сторону из-за мелких, микроскопических сил, действующих внутри движущегося корабля.

По-крайней мере, Михась провел так несколько часов, и даже не вспотел. А что главное - он не соскучился.

Такое качество шахтеров - умение терпеть время. Умение занять свои мысли чем-то, что украдет их у этого времени, и не позволит ему победить.

Потом ему пришлось вернуться и задать маневр торможения, позволяющий кораблю плавно приблизиться к астероиду, подкрасться, не вспугнув и пылинки на его орбите.

До его цели оставалось с десяток километров, и камень в иллюминаторе перестал быть искоркой, или точкой, а вместо этого начал загораживать значимую часть звездной сферы.

Астероид теперь занимал в сфере достаточный угол, чтобы безопасно выпускать пробы, не беспокоясь о том, что они могут проскочить мимо. Пробы были слишком малы, чтобы устанавливать на них маневровые двигатели. Они просто выбрасывались в направлении нужного астероида, и их двигатели срабатывали лишь во время удара, инициируя ударное бурение и позволяя провести анализ состава астероида на той глубине, до которой они сумеют добраться.

Вполне возможно, что в каком-нибудь другом случае Михась просто пролетел бы мимо этого камня, даже, если бы обнаружил его во время зондирования. Тем более, что спектрограф не показывал ничего примечательного. Скорее всего - всего лишь базальтовый булыжник. А пробы были одноразовые, и тоже стоили денег, так что тратить их на каждый пролетающий мимо астероид никто бы не стал.

Но шахтерские приметы что-то значили. Зонд потерялся где-то здесь, и он его еще даже не нашел. И только ради этого стоило истратить хотя бы одну пробу на то, чтобы убедиться, что приметы не всегда верны. Чаще всего, конечно, но все же не всегда.

Проба летела быстрее, чем поисковик, но все же не так уж и быстро. Она ударилась об астероид только минут через двадцать. Ударилась, Михась даже увидел крохотную вспышку на поверхности камня, когда проба запустила свой одноразовый двигатель и начала короткий путь в один конец - вглубь камня.

Пыльное облачко, выброшенное пробой назад, на поверхность, состояло из крошечных частичек породы, но уже не с поверхности, а с некоторой глубины. Частички не улетели далеко - так и повисли над местом удара. Астероид был слишком мал, чтобы притянуть их обратно, но и силы толчка пробы оказалось недостаточно, чтобы взвесь разлетелась сразу. Поэтому маленький гейзер застыл прямо над мини-шахтой. Локальный спектрометр корабля, только и ждущий этой поживы, тут же звякнул, загружая полученные данные в компьютер.

Малый свод шахтерских примет, в который вошли все приметы, не попавшие в первые три, говорил, что шахтеру нельзя спешить и смотреть на монитор, показывающий предварительные результаты. Когда проба уже в грунте - нельзя. Только когда пойдет первый отклик от самой пробы, данные корабельного спектрографа и прямого анализа из одноразовой лаборатории будут обработаны программой - только тогда на результаты, тоже предварительные, можно будет посмотреть.

Посмотреть, не поверить, и все равно подождать еще несколько часов, пока проба закончит более длительные тесты, полностью отработает свой геологический ресурс и выключится, оставшись в астероиде лишь как крохотный маяк длительного действия - метка владельца.

Михась мужественно продолжал смотреть в иллюминатор, следуя традициям. Сейчас то, что иллюминатор был открыт, только помогало - позволяло отвлечься от экрана, показывающего предварительные данные спектрограмм.

Михась смотрел на астероид, в точку на нем, над которым застыло небольшое облачко пыли, туда, где проба продолжала бурение, уходя все ниже. Может, всего на метр, если порода окажется слишком неподатливой, а может и пробурит астероид насквозь. Такие курьезы тоже бывали, поэтому на последних пробах начали выставлять максимальную глубину бурения, приравнивая ее обычно к радиусу астероида.

Хотя, до такой глубины пробы добирались не слишком часто.

Его застыла неглубоко - в метре, может в двух. Он давно уже навострился определять такие вещи даже по косвенным признакам. По тому, сколько породы выброшено назад, из шахты, по времени, проходящему от первого зуммера до второго, даже по внешнему виду астероида.

Этот точно был не ледяной. И порода явно не выглядела рыхлой, так что проба просто не смогла бы уйти глубоко.

Компьютер пискнул еще раз, вежливо уведомляя, что, несмотря на все приметы, Михасю все же придется посмотреть на результаты.

Но даже после этого машине не сразу удалось привлечь внимание хозяина. Потому что Михась, наконец-то, нашел свой зонд.