Приключение длиною в день

Между тем внизу тоже собирались. Максим Константинович вытащил из своего необъятного рюкзака куртки и сапоги, отобранные в самом начале странствия, а также (вот удивился Василий) переноску Семена Семеновича.

– Этого, – кивнул маг в его сторону, – спрячьте. Все-таки контрабанда. А меня с вами на обратном пути не будет.

– Как не будет? – удивился Василий.

– А так. Вот уйдешь всего-то на пару дней, а тут уже появляются всякие, претендуют на скопленное за долгие годы… Кстати, а с Лейлой вы видитесь?

Подросток рассказал, что ламия ведет теперь светский образ жизни, и они вообще не общаются, хотя Хэму она иногда присылает корзины с экзотическими фруктами, окорока и пряности, как будто думает, что тот не доедает.

Маг усмехнулся.

– Да нет. Это обычай такой – жаловать со своего стола… Ты не поймешь… В общем, найдете способ передать ей, чтоб больше меня по пустякам всяким не беспокоила. Я считаю, что мы квиты. А перстенек может себе оставить. На память, хе-хе… Ну, мне пора.

И старик ткнул костлявым пальцем куда-то на восток, где тут же образовалась вихрящаяся черная дыра. «Портал!» – сразу догадался умудренный компьютерными играми Василий. Маг же между тем повернулся лицом к заметно уже спустившемуся солнцу и ткнул пальцем уже на запад. На западе засветился другой портал, очень красивый, голубой с золотыми блестками.

Максим Константинович между тем пожал руку спустившемуся Хэму, не пропустил и Василия, погладил по голове подбежавшего Семена Семеновича, махнул на прощанье, бодро шагнул в черную дыру и исчез.

Подросток оглянулся, убедился, что старика точно рядом нет, и бросился к коту ученому:

– Ну, только быстро: кто это такой?

– Что, так и не догадались?

– Да не томи!

– Ну, вы и простаки! Это ж сам – тут кот прошептал прямо в ухо Василию что-то вроде «Чх-чхи»

– Кто-то?

– Да Кощей это был, собственной персоной! Царь здешнего царства на краю мира, между прочим! – возмутился кот.

– А почему тогда Максим Константинович?

– Потому что он такой. И величайший, и неизменный, – кот хмыкнул. – Много у него псевдонимов. Как ты вообще себе представляешь, он бы знакомился в вашем мире? «Здравствуйте, я Кощей»? Вряд ли на такое кто ответит: «Очень приятно». – Кот почесал подусники и лениво добавил: – А вам, кстати, пора. У вас и остался-то всего час.

Как, всего час? Хэм схватил переноску с уже забравшимся в нее Семеном Семеновичем, Василий подобрал обувь и одежду, и как были, в летних футболках и кедах, они ввалились в голубой портал.

31. Снова дома

Очень непредусмотрительно они поступили! Кто знает, куда бы их вывел волшебный проход? Может, очутились бы они прямо посередине Павловского парка по пояс в снегу? Но маг вне категорий сделал им напоследок подарок – отправил их в место, из которого удобнее всего добраться до родного дома. А что это за место в Санкт-Петербурге? Конечно, метро!

Вывалились они прямо в вестибюль станции «Маяковская», налетев с размаху на группу китайских туристов, которых в нашем городе сейчас пруд-пруди, а летом еще больше будет. Вывалились, и сразу подошел поезд. В куртки да сапоги одевались уже в вагоне, ловя на себе неодобрительные взгляды старушек и заинтересованные взгляды девушек. И девушки, кстати, как с удивлением заметил подросток, смотрели не только на статного красивого Хэма. На Василия они тоже посматривали, и посматривали с удовольствием. И, конечно, у него снова налилось краской лицо и запылали уши!

Вот и «Елизаровская». А солнце-то уже скрылось за крышами, уже посылает оттуда прощальные красные лучи! Бегом, бегом! Хэм на бегу передал переноску другу, крикнув:

– Звони туда! Пусть окно открывают! – и припустился совсем уж скоро, не догонишь.

Василий остановился, подумал и набрал потными пальцами номер.

– Да, внучок? – раздался в трубке голос доброй старушки.

– Открывайте окно в комнате, Хэм через окно войдет! – а Хэм уже подлетел к дому и стал карабкаться прямо по стене, впиваясь руками в выступы кирпичей.

Кондратьевна недолго думала. Она вообще была шустрая старушка.

– Тут они, сейчас будут, – сказала она Марье Михайловне, сидевшей у дивана и Оомии, которая читала что-то в своем планшете, и подошла к окну. Окно было старое, скрипучее, деревянное, и, конечно, открывалось туго. Кондратьевна глубоко вздохнула и рванула раму – первая створка открыта. Но за ней – другая, и к ней уже прижимается взволнованное лицо Хэму. Еще один глубокий вздох, скрип, треск – и оборотень, перемахнув через подоконник, оказывается в комнате. Достает из кармана два желудя на одной веточке, бросается к дивану и подносит плод дерева жизни к ноздрям ослабевшего пса.

В это время солнце покидает Санкт-Петербург. День закончился.

32. Все хорошо, что хорошо

Василий тоже бежал со всех ног, но, конечно, не мог догнать оборотня. Так что он видел, как тот карабкался по стене, словно заправский скалолаз (а впрочем, учитывая его профессию промышленного альпиниста, так ведь оно и было?). Впечатляющее зрелище!