Приключение на миллион

Сидящая за столом братия не уступала аббату ни в округлости лиц, ни в свежести цвета лица, а некоторые даже превосходили его по степени одутловатости и красноты в области носа и щек. Все они улыбались, приветственно кивали и поднимали свои стаканы, по мере того как отец Жильбер представлял их гостям и описывал их монашеские обязанности.

— Брат Люк — опытный менеджер по продажам, мы производим приличное крепленое вино для святого причастия, которое продаем в страны третьего мира. А брат Ив занимается развитием новой для нас продукции, в основном ликеров и наливок, хотя в душе он остается преданным настоящему абсенту. Ах, хитрец, хитрец.

Анна взглянула на брата Ива, маленького, похожего на нахохлившегося, но благодушного воробья со слегка слезящимися глазами — воплощенного антипода понятию «хитрец».

— А что плохого в абсенте?

Отец Жильбер постарался принять суровый вид.

— Потому что это незаконно, дорогая моя. Производство абсента уже много лет как запрещено. Но это действительно божественный напиток. Если у нас еще осталась капелька, мы можем попробовать за ужином. И пищеварению помогает, и сны будут сниться превосходные.

Он продолжил представлять им свою братию. Одни занимались упаковкой, другие решали финансовые вопросы, третьи заведовали маркетингом, четвертые отвечали за рекламу и связи с общественностью. Как объяснил гостям отец Жильбер, во Франции с давних времен существует связь монашеских орденов с богоугодным процессом потребления алкоголя. Поэтому Жильбер считает своей благородной миссией продолжать, развивать и укреплять эту связь, с одной маленькой разницей — ему наплевать на духовные требования обычных монастырей. К нему могут приходить люди разных конфессий, и всем будет оказан одинаковый почет и уважение. Другими словами, его монастырь — это скорее небольшая винная корпорация, уютно устроившаяся в налоговом рае католицизма.

— Неужели вы вообще не платите налогов? — спросил Беннетт. — Ни сантима?

— Боже милосердный, ну конечно же нет! Ни одного сантима. — Отец Жильбер даже передернулся от отвращения. — Что за низкое, кощунственное изобретение, эти налоги! Мы не хотим иметь с ними ничего общего. Дом Периньон не платил налоги. А почему же мы должны?

— Но ведь вы не производите шампанское? — спросила Анна.

— Нет, дитя мое, не производим. Здесь неподходящие погодные условия. Но что такое шампанское, если разобраться? Пердящий виноград, вот что это, и ничего больше! — Отец Жильбер залился раскатистым смехом. — Ха-ха-ха, только не говорите нашим друзьям из Реймса. Вряд ли они со мной согласятся.

Он наполовину наполнил красным вином два кубка и передал их Анне и Беннетту.

— Надеюсь, что вы останетесь поужинать с нами. У нас на ужин marcassin, [68]которого брат Люк по ошибке переехал вчера трактором. — Он благостно улыбнулся им. — Видите, друзья мои, Господь посылает пищу.

— С удовольствием, — сказал Беннетт. — Святой отец, вообще-то мы хотели попроситься к вам пожить на несколько дней. У нас возникла небольшая проблема.

Жильбер взял со стола бутылку и, слегка переваливаясь, пошаркал к алькову, расположенному в глубине комнаты и отделенному от основного пространства книжными полками.

— Садитесь, дети мои, и поведайте мне о своих печалях.

Братья занялись приготовлением ужина, а Анна и Беннетт вкратце пересказали аббату события, которые привели их в его монастырь. Жильбер слушал внимательно, время от времени потягивая вино и кивая, но глаза и рот его округлились от изумления, когда Беннетт дошел до места их побега с Ragazza.

— Как это необыкновенно, — сказал он, когда они закончили рассказ. — Какая у вас, молодых, интересная жизнь! Столько событий, столько приключений. Боюсь, что монашеская жизнь покажется вам очень скучной. Но скажите мне кое-что, — он помотал в воздухе пальцами, показывая, что вопрос по большому счету ему не очень-то и интересен, — эта формула, эта магическая сыворотка, она что, работает? Вы уверены в этом?

— Так мне сказали, — подтвердил Беннетт. — По слухам, у нее очень высокий коэффициент результативности — семьдесят-восемьдесят процентов.

Отец Жильбер в задумчивости наполнил свой бокал.

— Здесь, в монастыре, такая сыворотка нам бы очень пригодилась. Если бы мы могли разводить трюфели, кроме винограда, о, кто мог бы придумать лучшее сочетание? — Он взглянул на Беннетта из-под косматых бровей. — А не могли бы мы с вами как-нибудь договориться? Не знаю, может быть, организовать партнерство?

— Ну… — начал Беннетт.

— К сожалению, нет, — отрезала Анна.

— Понимаете, отец, — сказал Беннетт извиняющимся тоном, — этот кейс вообще-то не совсем наш. Мы просто присматриваем за ним, что ли.

— Просто промелькнула у меня такая мысль, — пробормотал отец Жильбер. — Ладно, дети мои, допивайте свое вино и пойдемте к столу.

* * *