Приключение на миллион

— Impossible![6] Вы что, считаете, что дом сам себя вычистит? Его надо подготовить к весне. Жозефин придет сегодня, поможет мне вытрясти матрасы. Еще я пригласила Жан-Люка, он помоет окна на втором этаже со своей лестницы. Да, и не забудьте про ковры — их надо хорошенько выбить.

Она выжала тряпку с таким видом, будто сворачивала голову цыпленку.

— Вы нам будете мешать. Что это вам в голову взбрело? Пойдите в кафе, там и работайте. — Нахмурившись, Жоржет поглядела под ноги Беннетту и всплеснула руками. — А ну-ка идите сыпать крошки там, там! Прочь отсюда!

Беннетт с виноватым видом вытер рот и вернулся на кухню. Он знал, что для Жоржет с ее чувством порядка и чистоты он ежедневно представлял собой пресловутую «красную тряпку», однако она питала к нему слабость — это было ясно из ее поступков. Жоржет могла отчитать его как провинившегося школьника, но она предоставляла ему поистине королевское обслуживание — и готовила, и стирала, и чинила одежду, и суетилась вокруг, когда он заболел гриппом, а однажды он даже услышал, как в разговоре с подругой она назвала его «мой маленький английский milor».[7] Однако высказывание комплиментов явно не входило в список ее обязанностей, равно как и почтительное отношение к хозяину дома. Напротив, когда Беннетт спустя полчаса выходил из дома, Жоржет закричала вслед, чтобы он и не думал возвращаться домой до вечера, а когда вернется, чтобы не забыл как следует вытереть у порога ноги.

— Jeune homme![8]

Мадам Жу поманила его из открытой двери соседней épicerie.[9] Он повиновался ее указующему персту и приблизился, опасаясь самого худшего. Мадам Жу изначально не хотела давать ему кредит, она вообще никому ничего не продавала в кредит и лишь после нескольких горячих перепалок с Жоржет решилась на неслыханное нарушение собственных принципов, а вот теперь он задолжал ей за несколько недель. Да, покупки в кредит, на которые любой уважающий себя обитатель французской глубинки и так глядит с вящим подозрением, похоже, подошли для него к концу. Это прямо в воздухе витало.

Он взял крепкую руку мадам Жу в свои и почтительно склонился над ней, вдыхая ароматы рокфора и копченой колбасы, которые накрепко въелись в кожу.

— Мадам, — произнес он тоном заправского придворного, — как всегда, ваша красота добавила прелести этому утру.

Краем глаза он заметил, что на ее лице начала растекаться самодовольная улыбка, и это придало ему уверенности повернуть разговор на возможность продления кредита:

— Я в отчаянии, мадам. У меня кончились чеки. Вы не представляете себе, как плохо работают нынче банки. Я сам…

Мадам Жу слегка отступила и игриво ткнула его пальцем в грудь.

— Не будем о мелочах, мой мальчик, — сказала она. — Я доверяю тебе, как собственному сыну. Écoute,[10] моя маленькая Соланж приезжает на выходные из Авиньона. Ты должен прийти к нам на ужин — ничего торжественного, соберемся en famille.[11]

Улыбка слегка сползла с лица Беннетта. Мадам Жу уже несколько месяцев упорно пыталась свести его со своей «маленькой Соланж» и вызвать в нем искру любви. Не то чтобы Беннетту совсем не нравилась девушка — вообще-то, она была очень даже мила. Прошлым летом во время праздника урожая, когда они танцевали пасодобль под сенью деревьев, Беннетту даже показалось, что он немного увлечен ею, однако мысль, что этот союз может привести к тому, что ему придется стать продолжателем семейной династии бакалейщиков Жу, была мгновенно отрезвляющей.

— Мадам, — сказал он. — Ничто не могло бы сделать меня счастливее. Если бы не моя тетушка…

— Это которая из ваших тетушек?

— Тетушка из Ментона, та, что с варикозными венами. Я должен быть у ее одра в эти выходные. Доктор говорит, возможно, придется оперировать.

Мадам Жу была известной любительницей рассказов об операциях, особенно радовали ее какие-нибудь особые, неизвестные науке и непредвиденные осложнения. Она слегка надула губы и озабоченно кивнула. Беннетт потрепал ее по плечу и поспешил удалиться, боясь, что она надумает пригласить эту фиктивную тетушку в гости в Сен-Мартин после ее выздоровления. Что ж, за все надо платить — теперь ему придется отсидеться где-нибудь в выходные, а потом вдохновенно и убедительно, в мельчайших подробностях изложить весь ход перенесенной тетушкой операции. Неспешной походкой он продолжил свой путь по центральной улице, размышляя об особенностях деревенской жизни, и вдруг почувствовал, насколько она ему по душе.