Приключение на Запретной Земле

И тут Капитан Глоко вспомнил, что обещал каким-либо образом отблагодарить мальчика за оказанные услуги. Но ничего дельного ему на ум не приходило… Хлофиллианин не погнушался спросить совета у товарищей. Почтенный Тшу-рик на этот раз ничем не помог: думал о чем-то своем… Но Погонщик Чирграг, как оказалось, уже какое-то время мучал себя тем же вопросом. И, между прочим, кое-что придумал. Разумный Муравей нашептал хлофиллианину в ушной раструб суть возникшей у него идеи. Чуть поразмыслив, сэр Глоко одобрил задумку Чирграга.

Взяв нужное, компаньоны уведомили почтенного Тшу-рика о том, что отлучатся на пять минут — "проверить состояние ласт Черепахи". Юноше велели все также сидеть возле мальчика, а сами спешно покинули кабину "Желки"…

28.

Мощным ударом ноги-лапы Погонщик Чирграг подломил одну из ножек скамьи, на которой, укрывшись ватником, спал пьяный отчим Вани Морозова.

Отчего в полном согласии с законами физики дядька Степан безвольной куклой рухнул на грязный пол вагончика-бытовки. Открыл на пару секунду мутные глаза, скабрезно выругался. И — снова, как ни в чем ни бывало, захрапел… Но несколько пинков по ребрам, полученных от Капитана Глоко, все-таки заставили туземца окончательно проснуться. Средство верное!

Гигантский разумный Муравей добавил еще парочку пинков от себя. После чего схватил ошалевшего аборигена за горло и поставил в вертикальное положение. Еще полупьяный дядька Степан — мужик лет сорока с одутловатым землистым лицом, одетый лишь в синие семейные трусы и майку-алкоголичку — был крайне потрясен сюрреалистическим видом гостей. В тусклом свете единственной на всю бытовку керосиновой лампы пришельцы выглядели как исчадия ада. Так-то регулярно пребывая в запоях, чертей он уже не раз воочию видел. Но сегодня воистину кошмарные существа заявились… Огромный рыжий Муравей в черном плаще и зеленый человечек с большими фиолетовыми глазами и воронками вместо носа и ушей, наряженный в пупырчатый костюм в обтяжку. На шеях — вроде как змеи кольцом обернулись. Да еще жуки какие-то страховидные сидят… Приснится же такое!

Впридачу тот факт, что "проклятые чертяки" его избивали — причем весьма чувствительно — придавал "сну" известного в округе пьяницы и дебошира невиданную ранее реалистичность. Неудивительно, что дядьку Степана проняло: сердце от страха сжалось в комок и ушло пятки, а давно не стриженые грязные волосы встали дыбом.

"Сгинь, нечистая сила!" — неумело пытаясь перекреститься, хрипло воскликнул огорошенный видом пришельцев отчим Вани Морозова.

Однако "нечистая сила" и не подумала сгинуть в клубах вонючего дыма.

Более того: Муравей со знанием дела начал лупить мужика по корпусу — благо четырех рук-лап на все хватало. А зеленокожий коротышка, подскочив, от всей души врезал дядьке Степану по уху. Потом — прямым в челюсть. И в глаз, и опять в ухо…

Погонщик Чирграг, театрально нагоняя жути, предостерег разбушевавшегося хлофиллианина:

— Сэр! Не убейте случайно мерзавца. От трупа-то мы легко избавимся. Съедим — и дело с концом! Но ублюдка будут искать. А привлекать внимание властей к данной локации нежелательно…

— Я учту это, друг мой… Буду бить больно, но — аккуратно… Ха-а-а! — в унисон компаньону ответил Капитан Глоко.

Впрочем, он уже стравил зло. И дубасить мужика прекратил. Присев на табуретку за стол, заставленный грязной посудой с останками вечернего пиршества аборигена, хлофиллианин сказал:

— Ну, довольно с него на первый раз, господин Чирграг! Отпустите гада! Я кое-что ему скажу…

Гигантский Муравей отпустив горло аборигена, брезгливо толкнул его на оклеенную пожелтевшими от времени и табачного дыма газетами стену бытовки. Дядька Степан кулем сполз по стене на пол… Безумными глазами смотрел на пришельцев, не в состоянии понять, как сидящие на их шеях огромные Жуки переводят иностранную болтовню на чистейший русский…

— Слушай меня, Муха навозная, и запоминай! — строго произнес Капитан Глоко. — Если хоть раз еще пальцем тронешь Ваню Морозова или родичей его — мы вернемся! И тогда — смерть тебя лютая ждет, подонок! "Звездюлями" уже не отделаешься! Ты понял, сволочь?

— Понял… — с дрожью в голосе кое-как пролепетал в ответ дядька Степан.

— Молодец! — сказал на это хлофиллианин. После чего разлил из стоящей на столе бутылки остатки мутноватой жидкости в граненый стакан и жестяную кружку. Протянул стакан хлюпающему носом мужику со словами:

— На! Пей!

Дрожащей рукой дядька Степан взял протянутый сэром Глоко стакан самогона. Но влить в себя, как не силился, не смог. Даже от одного запаха с юности привычного ему пойла мужика начало трясти…

— Что, не получается? — ловко выхватив из руки отчима Вани Морозова стакан, пока тот не расплескал напиток, язвительно прострекотал гигантский Муравей. — Знай же, паскуда, — ты теперь никогда пить алкоголь не сможешь. Это тебе наказание такое…