Приключение почтаря (СИ)

- Вы слишком много на себя берете Граф. Я вам не подчиняюсь и должна вас предупредить, что обладаю магией и с удовольствием продемонстрирую вам свое умении “вызова солнечного света”.

- Шантаж, мне это нравиться. Ты можешь быть свободен почтарь, я даже дам тебе разрешение на посещение моего замка. Назови себя.

- Меня зовут Лисшу.

- Дитя Тьмы? У твоих родителей своеобразное чувство юмора.

Неуловимым движением он оказался подле меня, его дыхание обожгло мне лоб, глаза стали янтарного цвета и засветились, смотря в мои, вампир медленно расстегнул мне верхнюю пуговицу куртки и склонился к моей шее.

- А вы в курсе, что статью за растление малолетних ещё не кто не отменял?

И я спокойно посмотрела ему в глаза.

- На тебя не действует взгляд вампира?

- Скажем так, у меня на него иммунитет. Так я могу быть свободна.

Граф отошел в сторону.

- Не прощаюсь, – галантно поклонился он.

- А я в свою очередь надеюсь, что мы больше не увидимся, – сделала я реверанс в ответ.

Мы раскланялись, и я спиной удалилась, мне не нравилось, что я так легко ушла, внутри я ждала подвоха, и как всегда я не ошиблась. Как только я оказалась за воротами на меня со всех сторон, накинулись оборотни, пришлось сжечь половину. Война я нашла под кустом и испугалась, что опоздала, но мои опасения были напрасны, волкозавр просто прятался от жабов и с нескрываемым ехидством наблюдал, как они обжигали свои языки об колючки. Войн мгновенно откликнулся на мой зов, при бегстве я успела получить несколько ощутимых ударов по руке, она тут же потеряла чувствительность, вцепившись мертвой хваткой в ошейник, я потеряла способность что-либо ощущать или шевелиться. Пришла в сознание только тогда когда мы оказались далеко от замка и преодолели все препятствия. Чувствительность медленно вернулась ко мне, но вот рука раздулась и окаменела.

- Слишком много яда, – прищурившись, произнес Войн.

- Я вижу, но не позволю удалить руку. Что же делать?

- Есть один способ, но будет больно, нужно разбить камень и удалить яд.

- Действуй, – скрепя сердцем разрешила я.

Войн взял мою руку в пасть и стал медленно жевать, я ничего не ощущала, и это пугало, потом был звук, будто лопнул воздушный шарик, и из пасти Война полилась зеленая жижа, руку тут же сковало, но уже от боли. Взвыв, я стала тихо сквозь зубы ругаться. Наложив перевязь, я горько рассмеялась.

- Представляешь, одна рука и две раны. И как я из этого буду выпутываться?

- Просто, в десятом округе колючки не растут, скажешь, что хотела понюхать цветочки, укололась и всё.

- Я что похожа на придурка, какой здравомыслящий человек полезет в пасть льву зная о последствиях?

- А ты не знала. Это лучше, чем, если ты расскажешь правду.

- Ты прав со всех сторон. Получаем корреспонденцию и возвращаемся.

Обратная дорога заняла немного больше времени, к волкозавру прицепили груженую тележку, интересно, сколько лет они не получали письма и посылки. Войн тащил и не возмущался, хотя было видно, что был не доволен, и чтобы не разозлить его окончательно, молча шла рядом.

В Мирный мы вернулись под вечер, на улицах уже не кого не было, поэтому я затащила тележку на почту и высыпав письма только потом сообразила, что до кровати мне не добраться. Расчехлив Война, его отправила спать, а сама направилась в казарму, ребята привычно играли в карты.

- Привет, я вернулся, – бросила я и полезла на свою бывшую кровать.

Ребята не произнесли ни слова, а просто проводили взглядами, не потрудившись даже раздеться, я упала и тут же уснула. Привычно проснувшись до рассвета, я выползла из-под одеяла, похоже, меня заботливо укрыли. Заняв душ пока там некого нет, я тихо заворчала, осмотрев свое нижнее белье.

- Я думала у меня в запасе еще два дня, а они приперлись, опять на несколько дней боли и плохого настроения. Да надо поблагодарить ребят за ночлег и попросить, чтобы помогли разобраться с письмами. – Ворчала я про себя.

Я вошла в казарму и оторопела, Иван держал мою простынь со свежими следами крови.

- Черт, – покраснела я, – протекла.

Ребята вопросительно уставились на меня. Спрятав руку за спину, я сильно стукнулась ею об косяк и почувствовала, как бинты пропитываются кровью. Ор ухмыльнулся.

- Парень, похоже, у тебя критические дни.

Остальные шутку не оценили. Виновато улыбаясь, я вытянула вперед руку и раскрыла окровавленную ладонь.

- Только не спрашивайте, как это вышло.

Меня тут же усадили на кровать, и Кап снял повязку, осмотрел раны.

- Раны глубокие, придется зашивать.

- Ой, не надо.

Я стала отползать, пока не уперлась спиной в грудь Ивана. Прижав меня одной рукой к себе, он уткнулся носом мне в волосы и стал шептать слова утешения, охватив его шею свободной рукой, я зарылась в его длинных густых золотистых волосах, пытаясь сдержать слез. Ив держал мою ладонь открытой, Кап шил, потом переключился и на другие раны, а Ор бегал, вокруг давая бесполезные советы. В моем лечении участвовали все, но мне от этого было не легче.

- Всё, – сказал Кап, – несколько дней тебе будет больно шевелить рукой, но раны заживут быстро, Иван можешь отпускать.