Приключение рождественского пудинга

Они остановились и, не обращая внимания на все более густо падающий снег, принялись возбужденно обсуждать детали.

— В старой детской остались краски. Кармазин[12], наверное, подойдет.

— Да нет, он чересчур красный, — возразила Бриджит. — Нужно добавить немного коричневого…

— А кто будет трупом? — поинтересовался Майкл.

— Чур, я! — выпалила Бриджит.

— Слушай, — возмутился Колин, — это же была моя идея.

— Нет-нет-нет, — взвизгнула Бриджит, — это должна быть я. Женские трупы выглядят гораздо лучше! Прекрасная незнакомка, погибшая в снегах.

— Прекрасная незнакомка! Ха-ха! — развеселился Майкл.

— И еще у меня черные волосы, — добавила Бриджит.

— А это тут при чем?

— Ну, они будут очень красиво смотреться на снегу, а кроме того, я надену свою красную пижаму.

— Если ты наденешь красную пижаму, на ней никакой крови не разглядишь, — деловито заметил Майкл.

— Зато она будет очень эффектно смотреться на снегу!

И потом, там есть белая оторочка. Кровь вполне может быть и на ней. Ну разве не замечательно? Думаете, он купится?

— Само собой, если тщательно продумать, — заявил Майкл. — На снегу будут только твои следы и еще следы, ведущие к твоему телу и обратно. Эти, конечно, должны быть мужскими. Он побоится затоптать их и потому не сразу догадается, что ты живая.

— Ox! — неожиданно запнулся он, пораженный внезапной мыслью.

Все выжидательно уставились на него.

— А вдруг он обидится?

— Да с какой стати? — весело возразила Бриджит. — В конце концов, для него же стараемся — должен понимать.

Это будет такая рождественская шутка.

— Знаете, а может, не стоит делать это в Рождество? — задумчиво проговорил Колин. — Деду это вряд ли понравится.

— Тогда на следующий день, — предложила Бриджит.

— Вот это будет в самый раз, — согласился Майкл.

— И у нас будет больше времени на подготовку, — добавила Бриджит. — Нам еще столько надо успеть… Пойдемте посмотрим, что у нас есть.

И вся троица поспешила к дому.

3

Вечер выдался хлопотный. Нужно было укрепить за картинами пучки остролиста[13], развесить по стенам ветки омелы[14], поставить в столовой рождественскую елку и украсить ее… Так что без дела никто не остался.

— Сказать кому, не поверит, что такое возможно в двадцатом веке! — насмешливо шепнул Десмонд Саре.

— Мы всегда так делаем, — защищаясь, ответила она.

— Хорошенькое оправдание!

— Не будь занудой, Десмонд. Мне нравится.

— Сара, девочка моя, опомнись!

— Нет, ну не то чтобы очень, но… немного.

— Кто не боится снега и отправится на полночную службу? — спросила миссис Лэйси без двадцати двенадцать.

— Только не я, — заявил Десмонд. — Пойдем, Сара.

Решительно взяв ее за руку, он повел ее в библиотеку и включил там проигрыватель.

— Всему есть предел, дорогая. Полночная служба!

— Да, — согласилась Сара. — О да!

Остальные, однако, весело хохоча и натягивая на ходу пальто, с громким топотом выскочили наружу, где снег шел уже сплошной пеленой. Мальчики, Бриджит, Дэвид, и Диана исчезли за дверью, и вскоре их смех замер где-то вдали: до церкви было минут десять хода.

— Полночная служба! — фыркнул полковник Лэйси. — Когда я был молод, мне бы такое и в голову не пришло.

Служба, тоже мне! Развлечение для дураков, да и только. О, прошу прощения, мосье Пуаро.

Пуаро успокаивающе вскинул руки.

— Нет, нет, что вы! Не обращайте на меня внимания.

— Нет, вот заутреня, это я еще понимаю, — проворчал полковник. — Особенно воскресная. «Внемли хору ангелов» и все эти старые рождественские гимны. А потом — праздничный обед. Вот это дело, правда, Эм?

— Конечно, дорогой. Но это для нас, стариков. Молодежи нравится полночная служба. И по-моему, очень даже хорошо, что они хотят ее посетить.

— Сара и этот тип не хотят.

— Думаю, милый, ты ошибаешься. Сара хотела. Просто она не решилась это сказать.

— Хоть убей, не пойму, какое ей дело до того, что подумает этот тип?

— Ну, она ведь совсем еще молоденькая, — умиротворяюще заметила миссис Лэйси.

— Отправляетесь спать, мосье Пуаро? Спокойной вам ночи. Желаю хорошо отдохнуть.

— А вы, мадам? Вы сами разве еще не ложитесь?

— Да нет пока. Нужно еще подложить подарки в чулки. Ох, я знаю, что дети уже совсем взрослые, но им так нравятся эти чулки! Там безделушки, всякие забавные вещицы. Ничего особенного, но сколько радости!

— Вы так много делаете, мадам, чтобы сделать Рождество настоящим праздником! — воскликнул Пуаро. — Примите мое искреннее восхищение.

Он почтительно взял ее руку и галантно поцеловал.

— Хм, — произнес полковник Лэйси, когда Пуаро удалился. — Удивительно напыщенный тип. Однако в женщинах разбирается.

Миссис Лэйси озорно улыбнулась.

— А ты заметил, Горацио, что я стояла как раз под омелой?[15] — спросила она с видом застенчивой девятнадцатилетней девочки.

Эркюль Пуаро вошел в отведенную ему спальню. Это была большая комната, щедро снабженная отопительными батареями. Подойдя к просторной кровати с четырьмя столбиками, он увидел на подушке конверт. Вскрыв его, он вытащил лист бумаги, на котором корявыми печатными буквами было написано:

«НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ЕШЬТЕ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПУДИНГ.

ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ».