Приключение русских в Иностранном легионе и на Лазурных берегах

Горы – они и в Африке… горы! Разве что по сравнению со Словакией эти горы были гораздо круче и менее приветливыми. Если те возвышенности можно было сравнить со стадом убегающих бизонов, то тут вообще никакой романтики на ум не приходило. Даже встречающиеся на его пути деревушки не вызывали у него никакой радости. Местные церкви, как правило, стояли с отрытыми дверьми, но в них никогда не было никакой жизни: ни служителя культа, ни подношений Господу Богу, и эта пустота также не вызывала никакого религиозного экстаза! На небольших полях, встречавшихся по пути, кроме лука и побегов ржи ничего больше не росло, и приходилось с горя вгрызаться зубами в очередную головку альпийского свежего лука и заедать её тщательно пережёванными сырыми чехословацкими макаронами. Порой ему казалось, что надо просто прыгнуть в бездну, но какое-то седьмое чувство вселяло надежду на то, что эти проклятые Альпы скоро закончатся. И путник, взбираясь по извилистой дороге куда-то всё выше и выше, мог уже наблюдать сверху за облаками, образующими пушистый ковёр у его ног, на который он так и не отважился ступить ногой. Холод и голод на этот раз ощущались на все сто процентов, и хвалёные чешские сандалии совсем развалились. Пришлось обмотать их пластиковыми пакетами и самому спрятаться под таким же большим кульком, который когда-то служил укрытием для мотоцикла. Внезапно мелко моросящий дождь перешёл в сильный ливень, и поток воды, сбегавший по дороге куда-то вниз, стал настолько угрожающим, что путник был вынужден какое-то время идти по каменному бордюру. Хотя бордюр и был на полметра выше дороги, но вода уже стала жадно облизывать его кромку. Казалось, ещё мгновение и можно будет прощаться с жизнью, но вдруг, как свет в конце тоннеля, в этом совершенно безлюдном месте он отчётливо разглядел очертания дома. Подбежав к своему убежищу, путник так и не отважился постучать в дверь и решил просто укрыться под навесом высокого крыльца. Вдруг тяжёлая деревянная дверь открылась, и на него пахнуло теплом и едой! В просвете появилась толстая рыжая австрийка средних лет, быть может, сестра-близнец той самой толстухи, что ещё не так давно подносила пиво на хуторе. Крупная хозяйка дома, совершенно молча, буквально загребла за шкирку своею пухлою рукой нежданного гостя, как какого-то промокшего помойного кота, и втащила внутрь вполне приличных апартаментов. За стеной бушевала стихия, а тут тишина, покой и уют. Да ещё, как по заказу, накрытый стол, покрытый белой скатертью. Время было вечернее, из комнаты в зал вышла молодая рыжая австрийка, чем-то напоминавшая хозяйку дома, и такой же худосочный рыжий австрияк. Можно было предположить, что эта молодая пара навестила тёщу своим визитом, проживающую где-то отшельницей в горах. Впервые в своей жизни наш путник находился внутри настоящего европейского жилья со всеми удобствами! Потрескивали поленья в застеклённом камине, стояла дорогая мягкая мебель, на столе много сыра и хлеба в фарфоровых тарелках. К сожалению, знания немецкого языка были недостаточны, чтобы вообще о чём-то говорить, и лишь благодаря атласу дорог удалось, с грехом пополам, показать этим рыжеволосым хозяевам уже проделанный путь и наконец выяснить то место, куда ему удалось забрести. Согласно карте большего масштаба, что принесла хозяйка дома, всё самое страшное уже оказалось позади. Впереди его ждало плоскогорье с озёрами, и через каких-то пару сотен километров та самая солнечная Италия, куда он так стремился попасть. К сожалению, при всём желании, много съесть у оголодавшего путника не получалось, ибо глазами можно было проглотить всё, что он видел на столе, но явно скукожившийся желудок ничего лишнего принимать не хотел. От горечи хотелось заплакать, но на него продолжали смотреть три пары улыбчивых зелёных глаз. Ливень за окном стих, путник поспешил убраться прочь, и всё, что осталось из съестного на столе, всепонимающая заботливая австрийка собрала ему в пакет. Через сотню метров он набрёл на крепкое бревенчатое строение, и как выяснилось утром, это была местная автобусная остановка, в углу которой в пластиковых пакетах были сложены вполне добротные вещи. Закутавшись в них, он наконец-то за последние две недели смог уснуть. Он спал, не слыша и не чувствуя дождя, что так его доставал в последнее время. На следующий же день жизнь стала радикально налаживаться. Борис, хорошо выспавшись и прихватив пару тёплых рубашек, которые могли согреть его от жуткого альпийского холода, впервые пошёл по равнине дальше. По дороге купил пачку «Мальборо» и шесть банок дешёвого пива, он позволил себе слегка расслабиться. Солнце светило на голубом небе, и не было ни одной тучки. Ему то и дело стали попадаться курортные места, которые он каждый раз старался поскорее обойти, чтобы не искушать судьбу и не завидовать образу жизни этого «Дикого Запада». Ведь остановись он тут хоть на один денёк, то сразу бы попал в разряд бомжей, а так он был просто путешественником! Последние дни в Австрии ничем выдающимся не были отмечены, и сегодня рассказами о курортных местах никого уже и не удивишь. Снова пришло время, когда встал вопрос о нелегальном пересечении очередной государственной границы. Ситуация ухудшалась тем, что когда слева и справа от него были только горы, то обойти их или объехать ему не представлялось возможным.