Приключение русских в Иностранном легионе и на Лазурных берегах

Март 1990 года, СССР: лейтенанта Советской Армии Борис вместе с капитаном Особого отдела (КГБ) по имени Сергей оказались в одном купе вагона ночного поезда, следующего до Хабаровска. Бориса вызвали в главк на ковёр к начальству за его антисоветское настроение, которое грозило ему не чем иным как отчислением из рядов вооружённых сил. Если верить версии капитана Сергея, состоявшего на службе при Особом отделе Комитета государственной безопасности, то его тоже должны были отчислить из чекистов по причине злоупотребления спиртными напитками. На первомайские праздники 1987 года лейтенант Борис Львов вышел из рядов КПСС, отправив свой партбилет как подарок заказным письмом в ЦК КПСС на имя Горбачёва, и такой вызывающе дерзкий поступок явно не давал покоя его командирам и начальникам. Борис в задушевном разговоре со своим попутчиком предположил: «Скорее всего, из-за этого долбанного партбилет, отправленного в Москву, меня и вызвали на «важную» беседу, и, скорее всего, это мой последний визит туда, а дальше гражданка». На что капитан Особого отдела ему ответил просто: «Во времена Сталина с тобой никто бы вообще не церемонился! Сразу же к стенке бы поставили». Ранним утром они, оказавшись на главной площади при железнодорожном вокзале в Хабаровске и поёживаясь от холода, молчаливо взирали на монумент первопроходца Ерофея Хабарова, не зная, что им делать и куда податься. Борис, чтобы поддержать разговор, сказал капитану: «Тебя ведь поставили присматривать за мной, но я понимаю, что служба есть служба. Моя мать тут неподалеку живёт. Я приглашаю тебя на завтрак. Выпьем чаю, согреешься, а то наши конторы только в девять утра открываются». Офицеры, быстрым шагом дойдя до родительского дома, в котором прошло Борисово детство, расположились на маленькой кухне, чтобы выпить горячего чая, да и позавтракать тем, что бог послал, и мамка прикупила. Неожиданно сестрёнка Леночка двадцати лет возраста, появившись на кухне в коротеньком халатике, предложила им: «Мальчики, я вам сейчас сделаю блинчики». На что изрядно потрёпанный и седовласый капитан резко вскочил с места и, мерзко улыбаясь, представился: «Серж!» Борису тогда подумалось: «Старый козёл, а всё туда же…» Когда сестрёнка ушла, накормив «мальчиков» своими блинчиками, капитан Серж, поблагодарив Бориса «за хлеб и за соль», сказал ему на прощание с ухмылкой: «Ты обогрел своего надсмотрщика, напоил и накормил. Я замолвлю за тебя слово перед моим начальством. Ведь в КГБ не только свиньи работают, но и люди порой встречаются».

Брест – Монако. На границе

Двадцать второго июня одна тысяча девятьсот девяносто первого года, ровно в четыре часа утра, к железнодорожному вокзалу города-героя Бреста приближался, слегка неуверенным шагом, молодой человек высокого роста, спортивного телосложения, с голубыми глазами, двадцати пяти лет от роду. Он имел при себе паспорт гражданина СССР, но не «дубликатом бесценного груза», как у Владимира Маяковского, а пропуском в новую жизнь. Несмотря на то, что в его серпасто-молоткастом не было никаких визовых разрешений других стран, кроме вкладыша-приглашения в Польшу, наш герой, назовём его Борисом, решил обойти весь мир пешком. При этом он особо и не задумывался о том, что его ждёт в туманном будущем, ибо привык решать проблемы по мере их поступления. Несмотря на такую рань, около здания Брестского вокзала уже толпилось изрядное количество людей, обвешанных и обставленных со всех сторон многочисленными тюками и котомками. «Мешочники», – подумалось ему. Внезапно Аврора осветила своими нежно-розовыми лучами тёмную массу людей с их мужественными лицами, в которых читалась особая решимость пройти таможенный контроль, чтобы накормить вечно голодных поляков шоколадом фабрики «Красный Октябрь» и напоить их лучшей в мире русской водочкой «Столичная». Ему вдруг вспомнилось его пионерское детство, когда они, сидя у костра, дружно пели под гитару:

А водочка «Столичная»,
На вкус она отличная,
Но не хватает денег на неё…