Приключение русских в Иностранном легионе и на Лазурных берегах

Звенящая тишина в горах, где тихо падает белый снег, покрывая собой легко одетых легионеров, застывших в строю, и если кто вдруг пошевелится, то из тёплого барского домика не спеша выходит лёгкой походкой сержант Моди Садик и на ходу так же не спеша надевает лайковую перчатку на свои белоснежные пальчики. Улыбнувшись в глаза своей жертве своими белёсыми глазами, он бьёт наотмашь в скулу провинившегося бедолаги. К слову, получить удар кулаком было куда приятнее, чем пощёчину. Помимо зуботычин, которые раздавались налево и направо, сержант Моди Садик очень любил устраивать дикие кавалерийские бои, когда одна половина взвода верхом на другой половине не на шутку месили друг друга. На десерт предпочтение отдавалось «расстрелам», которые проводились после чистки автоматов. Проверив чистоту автомата при помощи ватки на палочке, он организовывал построение восьми или десяти человек и кого-то обязательно «расстреливал». Если это был немец, то он, стоя с завязанными глазами на коленях под дулами автоматов, должен был крикнуть: «Хайль, Гитлер!» – тогда как румыны кричали: «Здравицу Чаушеску», а без русского вообще «расстрелы» потеря ли бы всякий шарм. Поэтому Бориса с его кличем «За Сталина!» «расстреливали» настолько часто, что он потерял им счёт, и в самом начале ему это дело очень не нравилось, особенно момент, когда лязгали затворы автоматов и раздавались щелчки, но со временем он к этим экзекуциям как-то попривык.

За этот голодный и холодный месяц доведённые бессонными ночами до исступления новобранцы появление сержанта Моди Садика и тем более адъютанта Менара воспринимали как явление Христа народу, т. е. с чувством ужаса и приступом бесконечной любви. Товарищ Сталин мог бы им только позавидовать! Но всему и вся приходит когда-то логический конец; этот очень неприятный месяц завершался трёхдневным маршем имени Белой Кепки. Эти три дня марша по хребтам Пиренеев были не из лёгких, но это было куда легче, чем быть под ежедневным гнётом отцов-командиров. А тут знай себе топать и топать да любоваться величием матушки-природы в Пиренейских горах! В дороге каждый кормился сам из своего обеденного рациона, а по вечерам на биваке у легионерского костра многонациональный коллектив устраивал импровизированные концерты для своих командиров. Там пелись польские песни, немецкие, и от русского песню «Катюша» и «Калинку-малинку» тоже им подавай.

Белые кепки