Приключение с ногой дьявола

– Ну так мы пойдем туда вместе. Но прежде я должен задать вам несколько вопросов, мистер Мортимер Тридженнис.

Тот все это время хранил молчание, но я заметил, что его лучше контролируемое волнение превосходило нескрываемое возбуждение священника. Он сидел, устремив тревожный взгляд на Холмса, его бледные щеки опали, худые пальцы были судорожно переплетены. Побелевшие губы вздрагивали, пока он слушал жуткие подробности страшного несчастья, постигшего его близких, а его темные глаза словно хранили отражение ужаса произошедшего.

– Спрашивайте, о чем хотите, мистер Холмс, – сказал он торопливо. – Тягостно говорить об этом, но я скажу вам всю правду.

– Расскажите мне про вчерашний вечер.

– Что же, мистер Холмс, я поужинал там, как упомянул преподобный, и мой старший брат Джордж предложил затем партию в вист. Мы сели играть примерно в девять часов. Я ушел в четверть одиннадцатого, оставив их весело играть.

– Кто вас проводил?

– Миссис Поттер уже легла, а потому я сам открыл входную дверь и закрыл ее за собой. Окно комнаты, где они сидели, было закрыто, но штора не опущена. Утром дверь и окно были по-прежнему закрыты, и нет причин полагать, что в дом проник кто-то посторонний. Тем не менее они сидели там, помешавшись от ужаса, а Бренда лежала мертвая, ее голова свешивалась с ручки кресла. То, что я увидел там, будет жить в моей памяти до конца моих дней.

– Факты, вами изложенные, бесспорно, поразительны, – сказал Холмс. – Насколько понимаю, у вас нет никакой теории, объясняющей случившееся?

– Нечто дьявольское, мистер Холмс, дьявольское! – вскричал Мортимер Тридженнис. – Нечто потустороннее. Что-то проникло в эту комнату и погасило свет их разума. Какое человеческое средство могло бы сотворить подобное?

– Боюсь, – сказал Холмс, – если действовало нечеловеческое начало, то дело не по силам и мне. Тем не менее мы должны перебрать и отбросить все естественные объяснения, прежде чем принять подобную теорию. Что до вас, мистер Тридженнис, я полагаю, вы были в каком-то разладе с вашими братьями и сестрой, раз они жили вместе, а вы снимаете комнаты?

– Именно так, мистер Холмс, хотя дело прошлое и все уладилось. Мы владели семейным оловянным рудником в Редруте, но продали его одной компании и могли жить в полном достатке. Не отрицаю, возникли разногласия, как поделить деньги, что привело к некоторому отчуждению. Но все было прощено и забыто, и мы вновь стали наилучшими друзьями.

– Вспоминая проведенный с ними вечер, вы не находите ничего, что могло бы пролить свет на эту трагедию? Подумайте хорошенько, мистер Тридженнис, нет ли подробности, которая могла бы помочь мне.

– Абсолютно ничего, сэр.

– Ваши родные были в обычном настроении?

– Превосходнейшем.

– Они не были склонны к нервозности? Никогда не проявляли страха перед воображаемой опасностью?

– Ничего подобного.

– Следовательно, полезного мне добавить вы ничего не можете?

Мортимер Тридженнис на минуту серьезно задумался.

– Пожалуй, кое-что мне припомнилось, – сказал он наконец. – За столом я сидел спиной к окну, а Джордж, мой партнер, лицом к нему. Я заметил, что он сосредоточенно смотрит через мое плечо. А потому обернулся и тоже поглядел. Штора была поднята, окно закрыто, но я различил кусты по ту сторону газона, и на миг мне почудилось, будто между ними что-то движется. Я даже не мог бы сказать, человек это был или животное, но у меня мелькнула мысль, что там кто-то есть. Я спросил Джорджа, на что он смотрит, а он ответил, что у него возникло такое же ощущение, как у меня. Вот и все, что я могу добавить.

– Вы не пошли посмотреть?

– Нет. Сочли это не стоящим внимания пустяком.

– Следовательно, вы расстались с ними без каких-либо дурных предчувствий?

– Без малейших.

– Мне не вполне ясно, каким образом вы узнали о случившемся так рано поутру.

– Я просыпаюсь очень рано и обычно прогуливаюсь перед завтраком. Нынче утром я только-только вышел из дома, когда меня нагнал доктор в своем экипаже. Он сказал мне, что старая миссис Поттер прислала за ним мальчишку с просьбой приехать незамедлительно. Я прыгнул на сиденье рядом с ним, и мы покатили. Там мы заглянули в эту жуткую комнату. Свечи и огонь в камине, видимо, догорели и погасли сами собой уже давно, и они сидели в темноте, пока не занялся рассвет. Доктор сказал, что Бренда умерла по меньшей мере шесть часов назад. Никаких признаков насилия. Она просто лежала поперек ручки кресла с этим выражением на лице. Джордж и Оуэн распевали отрывки песен и бормотали невнятицу, точно пара больших обезьян. Смотреть на это было ужасно! Не знаю, как я выдержал, а доктор стал белее полотна. Он прямо-таки рухнул в кресло почти в обмороке. Мы уж подумали, не пришел ли конец и ему.

– Поразительно, просто поразительно! – сказал Холмс, вставая и беря шляпу. – Пожалуй, Ватсон, нам лучше пойти в Треданник-Уоллес без промедления. Признаюсь, мне редко выпадали дела, которые сразу же ставили передо мной столь необычную проблему.