Приключение в будущем

Кларк Эштон Смит «Приключение в будущем» Clark Ashton Smith «An Adventure in Futurity» (1931)

Глава I

Тайна Конрада Элкинса

Если бы уцелевший обитатель исчезнувших континентов Му или Атлантиды появился на современных улицах, то возможно даже он не показался бы столь чужим, столь непохожим на других, как человек, который называл себя Конрадом Элкинсом. И, однако, даже в собственных размышлениях мне всегда трудно было определить то множество элементов, что составляли эту странность.

Казалось (поскольку мы думаем в основном при помощи слов и часто зависим от них при разъяснении наших идей), что прилагательные, которые могли бы верно описывать Элкинса, ещё не появились в нашем лексиконе; что они могли быть найдены лишь в каком-то ином, невообразимо изысканном, сложном и утончённом языке, который мог бы развиться после долгих циклов эволюции культуры и цивилизации на планете, более древней и более зрелой, чем наша.

С самого первого взгляда меня крайне поразила — чтобы не сказать, изумила — личность этого человека. Пожалуй, сильнее всего меня задела невозможность отнесения его ни к одному из известных этнических типов. Согласно моей теории, не существует ни одного человека, уникального до такой степени, чтобы он не мог обладать очевидными признаками, определяющими его принадлежность к одному из человеческих племён; и я склонен гордиться тем, что старательные упражнения позволили мне выработать в себе умение моментально определять национальность и расовую принадлежность любого человека, представшего перед моим взором.

Однако Элкинс сумел меня озадачить. Его чрезвычайная бледность, его тонкие волосы и чёткие очертания лица в целом свидетельствовали о его европейском происхождении; но я не смог отыскать в нём ни единого отличительного признака американской, европейской или азиатской ветви белой расы. Кроме того мне никак не удавалось определить его возраст. Он выглядел молодо, если принимать во внимание необычайную гладкость лица; но его выражение совершенно не позволяло хотя бы приблизительно понять, сколько ему лет.

Его одежда была модной и хорошо скроенной; ничего необычного или эксцентричного. В этом, как и во всех прочих своих действиях, он выглядел достаточно незаметным, словно не желающим привлекать к себе внимания. Он был чуть ниже среднего роста и отличался удивительно нежным сложением; его черты, если рассматривать их по отдельности, смотрелись едва ли не женоподобно, за исключением громадного лба цвета слоновой кости, без единой морщины, похожего на тот, который можно увидеть на портретах Эдгара Аллана По.

Маленькие, замысловато изогнутые уши, плотно сжатые, заметно изогнутые губы и причудливая, экзотическая форма чувственных ноздрей — всё, казалось, свидетельствовало о наличии у него более развитых чувств, нежели те, что доступны обычным людям. Его глаза были очень большими и светлыми, непередаваемого пурпурного оттенка, и, как мне удалось заметить, они не реагировали даже на самый яркий свет. Его руки тоже были весьма примечательны: судя по их исключительной тонкости, гибкости и энергичности, они могли оказаться руками великого хирурга или не менее великого художника.

Обычное выражение лица этого человека было совершенно загадочным. Никто не мог прочесть его мыслей, и вовсе не из-за недостатка подвижности или выразительности в чертах его лица; скорее, я был уверен, что причиной тому был непонятный характер его идей и мотиваций. Вокруг него чувствовалась аура отдалённого, малопонятного знания, глубокой мудрости и эстетической утончённости, граничащих с декадентством, которое рано или поздно приходит ко всем зрелым людям. Несомненно, с любой своей стороны он представлял собой сплошную загадку; а любой, кто занимался химией столько же времени, как я, почти неизбежно становится любителем тайн. Я напрягал весь свой ум, чтобы узнать о нём всё, что только было возможно.

Я не раз встречал Элкинса на улицах, в библиотеках, в музеях задолго до того как мы познакомились. В самом деле, регулярная частота наших встреч в вавилонском столпотворении Нью-Йорка была настолько феноменальной, что я вскорости решил, что он должен обитать где-то неподалёку от моего собственного дома и, вероятно, занимается какими-то похожими исследованиями. Я наводил о нём справки у библиотекарей и музейных смотрителей, но сумел узнать лишь его имя, да ещё то, что он читал работы Хэвлока Эллиса и другие новейшие авторитетные труды, посвящённые вопросам секса, а также множество книг по биологии, химии и физике.