Приключения 1968

«Наша тема — часть проекта «Термо», который решено осуществить на Карашире. Месторождений металлов в верхней зоне Земли остается все меньше, а потребности растут. Выход из тупика — найти жидкую руду. Почти все месторождения образованы растворами, поднявшимися из глубин. Только при очень благоприятных условиях эти растворы оставляют свой груз в одном месте, чаще происходит распыление. Рудоносные растворы и сейчас поднимаются из глубин, особенно в зонах вулканизма, где земная кора наиболее проницаема. Местами они скапливаются в ловушках, как нефть. Состав минеральных источников и другие признаки указывают, что Карашир подходящее место — здесь в глубине можно встретить крупное скопление вод, обогащенных металлами. Добывать их проще и дешевле, чем из камней. Предстоит впервые пробурить глубокие скважины в зоне активного вулканизма».

— Специалисты и оборудование скоро придут, а мы пока выберем места для бурения. Если наши предложения верны, будет открыт неисчерпаемый источник металлов, человечество станет богаче, начнется новая эра в горном деле! — так закончил Вольский свое сообщение.

— Поможем! — воскликнул Стебаков, директор рыбокомбината.

Несмотря на свою суровую внешность, он загорался легко.

До приезда Вольского дела — получение лошадей, прокладка тропы по заснеженному ущелью, восстановление моста — двигались еле-еле. Теперь все завертелось. Нашлось много помощников. Стебаков вызвал вертолет, — «доставим, куда надо, хоть на кратер, не дожидаясь, пока проложат тропу».

Надежда Маршана на задержку не сбылась. Он был огорчен, но виду не показал.

«Агитпункт ада»

Стоя возле Вольского у вертолета, Стебаков вдруг, хмыкнул, как выпустил пар. Он пытался скрыть озабоченность.

«Говорят, раз в год и палка стреляет. Когда такой, ответственный пассажир, всего ждать можно. Напрасно затеял это, надо бы дождаться, пока проложат тропу, да на лошадках, милое дело! — подумал он и выругал себя: — Задним умом крепок!

Загудел мотор, распластался под вертолетом черный плоский диск. Прощальные взмахи рук, платков, солнечные зайчики от лакированного козырька фуражки маячного смотрителя.

Маршан видел только Катю. Так хотелось, чтобы ее рука провожала его, пока будет видно! Но все там, внизу, вдруг, как по команде, опустили руки.

Сверху было хорошо заметно, что дома поселка стоят тесно, на плоских вершинах омертвевших дюн. Кое-где в низинах, между дюнами, виднелись квадратики фундаментов — все, что там осталось после цунами в пятьдесят втором.

Летели вдоль склона хребта, ярко-зеленого, густо поросшего ольховым стлаником.

Вольский посматривал на карту, рукой показывал направление. Круто повернув, пошли над заснеженным ущельем. Кое-где было видно, как бушует, пенится вода среди белых берегов.

Мелькнула гидростанция, и на тяжелом дыхании вертолет осилил подъем, пошел над плато.

Конус вулкана Вольского уже не казался игрушечным, надменно вздымался он над руинами древних вулканических построек.

За скалистым барьером открылось озеро — черное, длинное, как тисками зажатое скалами.

Дальше долина стала широкой, прямой дорогой пролегла к подножию вулкана.

Здесь было его царство — застывшие потоки, слоеный пирог лав: черных, фиолетовых, бурых… Безрадостная каменная пустыня, пятна снега, пепла и шлака на мертвой скалистой земле!

И вдруг впереди, посредине долины, у развилины, под скалами, как чудо — зеленый остров, живая жизнь.

Испуганно взметнулся из кустов топорик — приметная птица с телом черной утки, красноклювой головой попугая и колышущимся полетом мотылька.

Замолк мотор, мерцающий диск распался, и застыли над вертолетом стальные лопасти, а кусты и травы долго продолжали кланяться, словно были гостям очень рады.

И над могучим дубом, низко обломанным и обгорелым, колыхались молодые ветви, шапкой прикрывшие ствол.

Среди густой травы синели фиалки. На лапчатых, пахучих ветвях кедрача-стланика, как елочные игрушки, раскачивались ярко-зеленые шишечки. К ним тянулись алые розы шиповника, но нарядней всех были усыпанные цветами кусты вечнозеленого вереска — рододендрона, что ни куст, то свой цвет — красный, оранжевый, синий… Даже магнолия здесь цвела.