Приключения 1975

В обычный день, когда все течет мирно и спокойно, нет ЧП и экстренных заданий, в обеденный перерыв наш кабинет превращается в Мекку. Прежде всего сюда со всего горотдела направляются шахматисты. Два стола, две доски, четыре партнера и невесть сколько болельщиков. В числе последних больше половины играют на уровне незабвенного Остапа Ибрагимовича, но это ничуть не мешает им принимать самое живое участие в обсуждениях позиций, они не реже асов подсказывают немыслимые ходы, ожесточенно спорят, под носом у обалдевшего игрока в ажиотаже переставляют фигуры и, зевнув ферзя, скромно ретируются на задний план, чтобы уже через пару минут вновь ринуться вперед, на худой конец к другой доске. Бури негодования сменяются взрывами смеха. Гвалт стоит неимоверный. Прелесть таких шахматных баталий, разумеется, не в игре — какая уж тут игра, — а в эмоциональной атмосфере, ей сопутствующей. Честное слово, ни один цирк не способен вызвать столько восторгов, смеха и трагикомического отчаяния! И все за неполный час времени. Даже Шахинов, проходя мимо, любит заглянуть к нам просто из коридора. Иногда мне кажется, что он с удовольствием вошел бы, но шум при его появлении всегда стихает, и это, по-видимому, удерживает его.

Ровно в два основную массу будто ветром выметает из кабинета, и лишь самые заядлые, с грохотом складывая доски и не слушая друг друга, продолжают радостно или огорченно — в зависимости от результатов — делиться впечатлениями. Потом наступает тишина, и мы с Эдиком возвращаемся к своим непосредственным обязанностям сыщиков.

Начинаю с того, что зовется у нас делом техники, именно техники в буквальном смысле. В течение нескольких минут ИЦ[4] министерства внутренних дел республики в ответ на мой запрос сообщает: «8 ноября, днем, в поселке «8-й километр» г. Баку совершена кража из квартиры. По имеющимся сведениям, преступник подъезжал к дому на мотоцикле с коляской, который затем использовал для транспортировки украденных вещей». Перечень похищенного был небольшим, но туда входил японский транзисторный приемник, а он один стоит немалых денег. Если допустить, что в Баку «сработал наш мотоциклист», то улов оказался побогаче, чем здесь, у Саблиных. Впрочем, оснований для такого допущения маловато: в городе с миллионным населением обстоятельства кражи могут совпадать, ничего не доказывая.

Затем из нашего ГАИ получаю список лиц в возрасте от восемнадцати до тридцати лет, имеющих мотоциклы или права на их вождение. Конечно, в списке ГАИ только местные жители, но ведь в нашей работе иной раз приходится искать иголку и в том стоге сена, в котором ее могло не быть вовсе, зато наверняка исключить его из дальнейшего поиска.

К концу дня мои заметки начинают приобретать вид рабочей гипотезы. Я уже знаю, что мне предстоит сделать в первую очередь, — мотоцикл — не паспорт, в карман не спрячешь!

УДАР БЕШБАРМАКОМ [5]

— У вас, в уголовном розыске, бывают какие-нибудь начинания?

— Конечно. Мы каждый раз начинаем работу заново.

В 21.17 дежурному горотдела позвонил дружинник Измук Хабибов и, срываясь на крик, сообщил, что убит Кямиль. Произошло это сию минуту возле магазина № 36 на Морской улице.

Дежурный немедленно связался по рации с оперативным нарядом, патрулировавшим по городу на автомашине. В 21.23 наряд прибыл на место происшествия. Еще до прибытия наряда Хабибов обнаружил, что Кямиль жив, хотя и находится в бессознательном состоянии, и вызвал «Скорую». Опергруппа еще застала пострадавшего, поэтому в первые минуты, по сути дела, занималась Кямилем. После его отправки в больницу были выяснены подробности и предпринята попытка обнаружить преступника на близлежащих улицах. Вскоре приехал дежурный следователь прокуратуры, составил протокол осмотра места происшествия, уже по всей форме допросил очевидцев. Их было двое: напарник Кямиля по патрулированию Хабибов и заведующая магазином № 36 Самедова.

Сейчас начало двенадцатого ночи. Мы все в шахиновском кабинете. Мы — это Кунгаров, старший наряда Сардаров, следователь прокуратуры Зонин, Мухаметдинов — вот уж кто мог не приезжать на ночь глядя, но, не сообщи ему дежурный о происшествии, страшно обиделся бы, а уж сегодня, когда такое случилось с дружинником, да еще с «нашим» Кямилем, век не простил бы.

Шахинов только что в очередной раз звонил в больницу. Ответили, как и прежде: «Осуществляются меры реанимационного характера».

— Пожалуйста, Сардаров, — сказал Шахинов и, обращаясь ко всем: — Курить можно.

Сухо щелкает клавиша магнитофона. Шуршание пленки, затем женский голос: «Совсем немного от магазина отошла, вдруг…»

«Не волнуйтесь, — голос Сардарова, — давайте по порядку. Назовите себя».

«Самедова Азиза ханум… Азиза Беюкага кызы.[6] Завмаг — продавец магазина номер тридцать шесть, от второго гастронома горпищеторга. В девять часов магазин закрыла, совсем немного отошла, вдруг он, на руке железо, бешбармак да… говорит: «Убью…»

«Кто он?»