Приключения 1986

Солнце позади тигра засияло нестерпимо, вмиг сделав его почти черным силуэтом и произведя странное перемещение; казалось, и стволы, и сгустки подлеска беззвучно шевельнулись, поменялись местами, и там, где стоял тигр, никого не оказалось, только полыхало, дрожало, протискиваясь сквозь ветки, восходящее солнце.

— Ух! — сказал зоолог и только теперь заметил, что спиной он будто припечатан к стволу склоненного дерева, под которым на этот раз устроил ночлег. Он с усилием пошевелился, тронул лоб ладонью — на лбу были капли пота. — Оказывается, я с ним на «вы»… Ваше величество Тигр Тигрович!.. Нет, записать, записать!..

Пробиваясь к своей заветной захоронке, Щапов был крайне задумчив и, видно, поэтому не сразу приметил красноречивые знаки, оставленные зверем и человеком у заросшей расселины. Наткнувшись же на тигриную борозду, вздрогнул и встал. «Не иначе тигрюшка шастала…» — пробормотал, машинально касаясь рукой висевшего за спиной карабина.

Продравшись сквозь чащу к исполинскому тополю и найдя у его подножия совершенно очевидные признаки недавнего присутствия человека, даже застонал: ограблен, как пить дать, ограблен!

Он все-таки полез на дерево и, окунув руку в дупло, долго и безуспешно там шарил.

Силы оставили Щапова, когда он спустился вниз. Он сел, привалившись спиной к стволу, прямо в снег, и голосом тихим и тонким, как бы нутряным, завел: «А-а-а-а…»

Между тем корявая рука, вяло, не чуя холода, лежавшая на снегу, сжалась в кулак, прихватив вместе со снегом какой-то твердый предмет. Захар поднес руку к глазам, раскрыл ладонь и увидел находку: блестящий винтовочный патрон, один из разбросанных Беловым. Ударившись о какой-то из соседних стволов, он отскочил к подножию тополя.

Некоторое время Щапов тупо рассматривал весело поблескивавшую вещицу, потом его глаза грозно прищурились. Сказал хрипло:

— Экий заботный… Сам для себя пульку оставил… — И сжал кулак так, что побелели костяшки.

Через несколько минут Захар Щапов, вновь без признаков уныния и усталости, изучал лыжню Белова на выходе из чащи. По всей видимости, он сделал благоприятные для себя выводы, которые и выразил одним словом:

— Настигну…

В безмолвном и прозрачном березовом редколесье внимание Белова еще издали привлекли вырванные с корнем и как бы грядкой, определенно с каким-то тайным смыслом уложенные небольшие деревца. Он невольно прибавил шаг: предчувствие подсказало ему, что перед ним место какого-то не совсем обычного лесного происшествия — праздник для наблюдателя!

Он не ошибся. Здесь встретились медведь-шатун и тигр…

— Батюшки, да ведь старые же знакомцы! У меня уже есть ваши, Михал Михалыч, так сказать, особые приметы… Ага, длина, рост… Все совпадает. Порядочный он, однако, успел отмахать круг, бедолага… А тут еще и эта встреча… Надо же такому случиться — сошлись прямо-таки с геометрической точностью. Как разойтись-то, а? Кто уступит? Нет, не слишком любезный разговорец здесь произошел, где уж… Медведь, как водится, на дыбки поднялся и головой мотал — вишь, весь снежок с веток стряхнул, дылда. «Ты, — рычит, — почто меня разбудил, хулиган? Тебе места в тайге мало? Ник-какого покою порядочному зверю! Уйди с дороги, кому говорят!» Убедительная речь, да ведь не на таковского напал… Тигр этак прочно на всех четырех стоял (хм, снег успел подтаять), хвостищем своим как метлой, работал, скалился и тоже ревел, разумеется. «Видали мы! Да я одного такого позапрошлым летом задавил и съел!» Что ж, честный поединок? Но ведь две горы мускулов, а зубов — тыщи! Какое бы вышло кровопролитие! Видно, договорились-таки: пугать друг друга можно, а остальное — ни-ни… Но время-то шло. От их самодеятельного концерта небось и птицы-то все разлетелись. А! Вот оно! Михал-то Михалыч, оказывается, хитрец — придумал выход из положения. Повалил, будто от избытка сил, сухое деревце. Потом впустую махал лапой, показывал, что ему, дескать, совершенно необходимо сделать шаг в сторону чтобы до другого дерева дотянуться. И сделал этот шаг и выдернул бедное дерево с корнем. И потянулся еще за одним, шагнул опять и опять — очень эффектно! — расправился с березкой. Ну, это уже была настоящая работа! Тигр ничего такого делать не умел, но, конечно, был заинтригован… Как это говорят: работать интересно, а смотреть, как работают другие, еще интересней… Да, большую кучу дров наломал… И ревел при этом так оглушительно, что тигра, наверное, и не слышал. Может, ненароком и забыл о нем? Так увлекся! А между тем путь-то оказался свободным. Двинулся тигр и прошел, так и не уронил царственного достоинства…

Понапрасну Татьяна заморозила пегую лошаденку (и сама озябла), понапрасну, обращаясь к плотному массиву молодого ельника, трижды нарушала тишину условным повелительным свистом — никто ей не отозвался.

Не пришел Щапов, не принес, как обещал, тяжелую жестянку с золотом — ровно половину своего богатства. Откладывалась, значит, а может, и вовсе отменялась наметившаяся перемена в жизни супругов.