Приключения, 1988

Денисов и так знал: человек, получавший вещи со склада по паспорту Баракаева, не рискнул бы второй раз прийти на склад.

«Гурин, вероятно, воспользовался услугами кого-то из бывших сослуживцев, приезжавших в командировку в Москву и теперь возвращающихся назад...»

Хасянов ушел. Мужчина у киоска достал вчетверо сложенную газету, не развертывая, принялся проглядывать. Женщина смотрела по сторонам.

— Спущусь на склад, — предложил Антон. — Интересно, что за разговор состоялся у него с заведующим? — Он нырнул в толпу.

— Двести первый! — снова окликнул младший инспектор. — Мне идти с капитаном?

— Будь в зале. Скоро понадобишься.

Движение вокруг внезапно ослабло — верный признак приближения начала посадки. Неизвестный спрятал газету.

«Граждане пассажиры, — разнеслось по залу, — объявляется посадка... Со второй платформы третьего пути...»

Женщина у «Транспортной книги» подняла сумку, что-то сказала. Мужчина огляделся, потом, словно решившись, взял чемодан и портфель. Целлофановый пакет, принесенный со склада, он прихватил в одну руку вместе с портфелем.

— Мне идти? — не ожидая, пока Денисов его вызовет, спросил младший.

— Подтянись ко мне.

— На всякий случай я организую тележку. Для вещей.

В потоке пассажиров Денисов держался теперь почти рядом с неизвестным и его спутницей. Мужчина шел медленно, хотя чувствовалось, что вещи были не тяжелыми, особенно чемодан.

— Двести первый! Я говорил с завскладом. — Денисов узнал голос Антона, Сабодаш взял рацию у кого-то из постовых. — Прием.

— Слышу хорошо.

— Фамилия получателя вещей — Пехтерев. Из Астрахани. На складе вел себя спокойно, приметы содержимого знает приблизительно.

— Чем он это объяснил?

— Вещи, по его словам, принадлежат сослуживцу. Тот едет тем же поездом.

Цепочка вагонов астраханского тянулась вдоль очищенной от снега платформы. Мимо с грохотом катили свои тележки разбитные носильщики. Пехтерев и его спутница будто кого-то искали. Гремело вокзальное радио:

— Отстал от родителей мальчик...

— ...Зайдите в справочное бюро. Повторяю...

От спального вагона махнули рукой — Пехтерев повернул к рабочему тамбуру. Мужчина в спортивной куртке, в кепке из нерпы уже ждал его, потрепал по плечу.

«Гурин! — Денисов ни секунды не сомневался. — Он!»

Пехтерев неловко поставил портфель, прислонил целлофановый пакет к плоскому «дипломату» Гурина, раскланялся.

Денисов наблюдал.

Едва Пехтерев ушел, Гурин открыл портфель. Одну за другой перебрал бумаги, лицо его постепенно меняло выражение: среди копий накладных, бумаг с колонками девятизначных цифр документ, который мог его спасти, отсутствовал.

«Уедет», — понял Денисов.

Отвернувшись, он нажал манипулятор:

— Двести первый. Приступаем к задержанию.

За стеклом вагона матово отливали отделанные под дуб панели двухместного купе. Гурин закрыл портфель, достал из бумажника билет. Проводница поглядывала на замешкавшегося пассажира.

Само задержание не представляло сложности: Денисов преградил Гурину путь, увлек в сторону:

— Транспортная милиция участка.

Сбоку появился Антон. Младший инспектор розыска с номером носильщика на куртке подкатил к вещам свободную тележку.

— Документы.

Гурин полез во внутренний боковой карман.

— Письма с вами? — внезапно спросил Денисов. — Личная переписка. Она случайно попала к вам в восемьсот девяносто шестую ячейку.

Вместо паспорта Гурин достал платок, вытер вспотевший лоб. Денисов понял, что не ошибся.

— ...Девяносто шесту... — Губы, не слушались.

— Она неисправна. Ваши вещи перенесли на склад, а в ячейку закрыли конверт с письмами. На тот же шифр «Б-042»...

Денисов следил, как красивое моложавое лицо Гурина снова начало меняться.

«В самом деле, — Гурину наверняка должна была прийти в голову простая эта мысль: — Если меня арестовывают по делу фирмы, при чем здесь шифр к ячейке и личная переписка...»

Над головой щелкнул динамик:

— Граждане отъезжающие...

Гурин поставил плоский чемоданчик, нагнулся, стал быстро рыться в вещах — сорочки в целлофановых обертках, папки с бумагами.

— Вот! — Он вынул не очень объемистый конверт. — Я не мог понять, чье это. Все здесь.

— Тем не менее я прошу вас пройти с нами.

Денисов перелистал заполненные округлым женским почерком страницы. Большинство писем было без подписи. Лишь кое-где внизу стояло «Беата», иногда только заглавное «Б».

В одном из писем Беата писала:

«...Я была на грани отчаяния. Незнакомая женщина в электричке заговорила со мной — она ехала к внуку: «У вас беда? Вы так плохо выглядите...» Вдруг захотелось сказать кому-то, лучше даже первому встречному, с кем больше никогда не увидишься: «Мне плохо! Разваливается семья. Нелепо, беспричинно. А я ничего не могу поделать! Слава богу, теперь это позади. Твоя дружеская поддержка и участие помогли мне...»

— Сейчас будет здесь, — Антон положил трубку. — Рядом с домом у них стоянка такси.

— Набери ее номер еще раз.

Антон покрутил диск.

— А теперь занято... Еще?

— Не надо.

Раздался звонок — Антон снял трубку, передал Денисову. Его разыскивала дежурная по автоматической камере хранения, работавшая прошлой ночью.

— Просили позвонить? — закричала она на другом конце провода.