Приключения-84

Взять Пижона живым не удалось. Разъяренный верзила бросился на Мартынова с ножом, и, если бы не выстрел Буробина, все могло кончиться плохо.

Возвратились на Лубянку, когда уже рассвело. Буробин едва успел прикорнуть в кресле, как вновь его подняли и направили на Пресню — там в одном из подвалов нашли изуродованное тело депутата местного Совета. Весь день прошел в поисках убийц, но Буробина не на минуту не покидало чувство тревоги: до встречи с Душечкиным оставались всего сутки — пора было заняться и им.

До Лубянки добрался уже вечером. Заглянул в кабинет начальника.

— Николай Николаевич, — сказал Мартынов, — ты, как всегда, кстати. Резцов тебя вызывает.

Буробин растерялся.

— Как?..

— Да ты постой, сказать кое-что требуется... — Мартынов взъерошил рукой светлые волосы и потом как гребешком зачесал их набок. — Видишь ли, какая петрушка получается. Пока ты пресненские подвалы обшаривал, мы получили данные о Душечкине. Оказалось, он действительно живет на Сретенке. Ему уже за шестьдесят, бывший полковник царской армии. Перед революцией вышел в отставку, занялся коммерцией. Как представитель торговых фирм неоднократно выезжал за границу. После революции год трудился в Центрутиле. В настоящее время нигде не работает. Имеет семью — жену, замужнюю дочь с ребенком.

Буробин, не скрывая охватившей его радости, глядел на своего начальника. «Живет все-таки Душечкин в Москве. Теперь-то уж этот коммерсант у меня не вывернется...»

Мартынов предостерегающе проговорил:

— Не обольщайся, Николай Николаевич. Тем и непонятней все это, что Душечкин не обманул тебя в самом начале. Значит, имеет дальний прицел... — У Мартынова над переносицей сошлись две складки. Он вытащил из кармана часы за металлическую цепочку, взглянул. — Однако тебе пора.

К Резцову Буробин шел терзаемый мыслями: «Начальник отдела вызывает меня, безусловно, по делу Душечкина. Неужели будет разнос, ведь просто так при своей занятости он не стал бы тратить на меня время».

Было уже восемь часов вечера. В приемной пришлось подождать минут пять.

Сергей Артемьевич поднялся Буробину навстречу.

Буробин ощутил крепкое пожатие его узкой холодной руки. В груди все замерло. «Быть разносу». И ошибся.

— Почему вы, Николай Николаевич, так вдруг переменились в лице? Рана беспокоит? — Резцов как-то мягко посмотрел на Буробина.

— Да уж нет, — успокаиваясь, сказал Буробин, — рана почти затянулась.

Разговор перешел на случай в управлении железной дороги.

— Занятно, — заметил Резцов, выслушав рассказ Буробина о Душечкине. — Для нас будет значительно проще, если он мошенник, но в его лице мы можем столкнуться и с более коварным врагом. Вы ведь не исключаете, что он пришел в управление с таким заманчивым предложением, чтобы приобрести там друзей, а может быть, и единомышленников.

Сергей Артемьевич задумался. Вид у него был усталый. Веки глаз покраснели, припухли. Буробин знал, что многие годы, проведенные в тюрьмах и ссылках, сильно подорвали здоровье Резцова.

— Сколько вам лет, Николай Николаевич? — прищурив глаза, спросил он.

— Двадцать три.

— Двадцать три, — повторил Резцов. — Если Душечкин действительно имеет дальний прицел, вам будет нелегко, ему ведь шестьдесят три. Будьте осторожны, Душечкин не так прост, как может показаться. И тем не менее, уж коль вы начали эту игру, вам ее и продолжать. Мартынов будет лишь помогать как начальник. Надеюсь, вы понимаете всю ответственность, выпавшую на вашу долю?

— Да.

— Вот и хорошо. Для пользы дела, мне кажется, вам следует побывать в административно-хозяйственном управлении Наркомата путей сообщения. Не исключена возможность, что Душечкин через вас попытается установить контакты с сотрудниками наркомата.

Резцов снял телефонную трубку, позвонил.

— Вадим Спиридонович, здравствуйте... Резцов. Как вы смотрите, если через десять минут к вам подъедет наш товарищ? Ему нужно помочь. Он расскажет...

Резцов положил трубку, задумчиво посмотрел на нее, сказал:

— Николай Николаевич, сейчас поедете в Наркомат путей сообщения к товарищу Межерову Вадиму Спиридоновичу — начальнику административно-хозяйственного управления, познакомитесь.

Буробин замялся.

— Вам что-нибудь неясно?

— Я могу ему рассказать о визите Душечкина в Смоленск?

— Даже нужно. Это старый большевик. Кстати, я уже с ним переговорил о временном назначении вас на должность начальника административно-хозяйственного отдела Смоленской железной дороги. Так что в Смоленском управлении каждый сотрудник уже знает, что вы начальник. Еще вопросы есть?

— Нет.

— Тогда не буду вас больше задерживать.

* * *

Наступил вторник, Буробин отправился к Душечкину. Дверь ему открыла женщина лет пятидесяти. Пышные седые волосы, словно туман, приятно обволакивали ее красивое с тонкими чертами лицо. Одета она была в яркий китайский халат.

— Я к Леониду Павловичу.

Женщина пропустила Буробина в коридор.

— Ленечка, к тебе пришли.

— Пускай пройдут, родная, — послышался из-за перегородки знакомый голос.

Буробин вошел в комнату. Душечкин стоял у зеркала, повязывал галстук.

— А, Николай Николаевич, — обрадовался он.

Они поздоровались как старые знакомые.