«Я, Юнис, жрец Великого Святилища Кора, пишу это на стене пещеры-усыпальницы в четыре тысячи восемьсот третьем году от основания Кора, ныне уже не существующего. Никогда более правители и вельможи не будут пировать в этих залах. Окончилось владычество Кора над миром, отныне его торговые корабли не будут бороздить все моря и океаны. Кор пал! Все наши величественные сооружения, наши города, гавани и каналы – обиталище волчьих стай, сов и лебедей, обиталище грядущих варваров. Двадцать пять лун тому назад на Кор, на все сто его городов, опустилась смертоносная туча: она принесла с собой мор великий; этот мор не щадил ни старых, ни молодых, ни богатых, ни бедных, ни мужчин, ни женщин, ни сыновей царских, ни рабов. Все они чернели и погибали. А мор все свирепствовал и свирепствовал, убивая людей и днем и ночью, те же, кто уцелел, умирали от голода. Усопших детей Кора было столь бессчетное множество, что их уже не могли хоронить по древним обычаям, а сбрасывали в большой колодец посреди пещеры. Последние остатки этого великого народа, чья слава озаряла весь мир, добрались до побережья, погрузились на корабль и отплыли на север; во всем огромном городе остался только я, жрец Юнис; есть ли еще кто-нибудь живой в других городах, того я не ведаю. В полном отчаянии, ожидая прихода смерти, пишу я это послание: империи Кора больше нет, нет больше молящихся в его святилище, опустели все его дворцы: ни царских сыновей, ни купцов, ни прекрасных женщин – все они покинули лицо земли».
У меня вырвался удивленный вздох: так впечатляюща была картина полного запустения, нарисованная в этих коряво выведенных письменах. Страшно было даже думать об одиноком старике, который описал судьбу своего некогда могущественного народа, прежде чем самому сойти во мрак забвения. Что чувствовал он, когда в своем ужасающем уединении, при тусклом свете догорающего светильника, в нескольких лаконичных строках излагал историю гибели целого народа?! Какая великолепная тема для моралиста, либо художника, либо просто человека мыслящего!
– Как ты полагаешь, Холли, – сказала Айша, положив руку мне на плечо, – уж не предки ли египтян эти люди, что отплыли на север?
– Не знаю, – ответил я. – Мир наш такой древний.