Приключения Алисы в Стране Чудес

«Ты уж стар, папа Вильям, — юнец произнес, —
Волос твой побелел радикально,
Но стоишь вверх ногами! Ответь на вопрос —
В твоем возрасте это нормально?»
«С юных дней, — папа Вильям промолвил в ответ, —
Думал я — это мозгу опасно,
Но поняв, что мозгов в голове моей нет,
На макушке стою ежечасно.»
«Ты уж стар, — молвил сын, — как я раньше сказал,
Да и жиром изрядно набит;
Отчего ж ты не входишь, как прочие, в зал,
А в дверях исполняешь кульбит?
«С юных дней, — молвил старец, тряхнув сединой, —
Я поддерживал гибкой осанку,
Ибо мазал конечности мазью одной —
Вот, не купишь ли? Шиллинг за банку!
«Ты уж стар, твоя челюсть беззубая вся,
Ей лишь студень жевать остается;
Ты ж съедаешь с костями и клювом гуся —
Объясни, как тебе удается?»
«С юных дней, — старец рек, — по судам я ходил,
Вел с женой в каждом случае спор,
И развил свою челюсть, что твой крокодил —
Не ослабла она до сих пор.»
«Ты уж стар, — молвил сын, — и, вообще говоря,
Глаз твой менее зорок, чем прежде,
Как же ты в равновесии держишь угря
На носу?[16]

Объясни мне, невежде.»«Хватит! На три вопроса получен ответ! —
Крикнул старец нахальному сыну, —
Целый день, что ли, слушать мне этакий бред?
Прочь ступай, или с лестницы скину!»

— Это неправильно, — сказала Гусеница.

— Не совсем правильно, боюсь, — робко произнесла Алиса, — некоторые слова получились не те.

— Это неверно от начала до конца, — решительно заявила Гусеница, и на несколько минут повисла тишина.

Гусеница заговорила первой.

— Какого размера ты хочешь быть? — спросила она.

— Ах, дело даже не в точном размере, — поспешно ответила Алиса, — лишь бы он не менялся так часто, знаете ли.

— Не знаю, — отрезала Гусеница.

Алиса ничего не сказала; за всю ее жизнь ей столько не противоречили, и она чувствовала, что начинает терять самообладание.

— Тот, что сейчас, тебя устраивает? — спросила Гусеница.

— Ну, я хотела быть чуточку побольше, мэм, если вы не возражаете, — сказала Алиса, — трю дюйма — это такой никудышный рост.

— Это замечательный рост! — гневно воскликнула Гусеница, вытягиваясь во всю свою длину (в ней было ровно три дюйма).

— Но я к нему не привыкла! — жалобно оправдывалась бедная Алиса, думая про себя: «Хорошо бы эти создания не были такими обидчивыми!»

— Со временем привыкнешь, — сказала Гусеница, после чего засунула мундштук в рот и вновь принялась курить.

Теперь Алиса терпеливо ждала, пока та не заговорит снова. Спустя минуту или две Гусеница вынула кальян изо рта, зевнула раздругой и встряхнулась. Затем она спустилась с гриба и поползла прочь в траву, мимоходом бросив: «Одна сторона сделает тебя больше, другая — меньше.»

«Одна сторона чего? Другая сторона чего?» — подумала про себя Алиса.

«Гриба», — сказала Гусеница, словно ее спросили вслух; и в следующий момент ее уже не было видно.

Алиса осталась на месте, задумчиво разглядывая гриб и пытаясь определить, где у него одна и другая сторона; а поскольку гриб был совершенно круглый, вопрос оказался очень непростым. Тем не менее, в конце концов она обхватила шляпку руками, насколько хватило их длины, и отломила каждой рукой по куску.

«Ну а теперь — какой из них какой?» — спросила она себя и откусила чуть-чуть от правого, чтобы проверить эффект; в следующий миг она почувствовала сильный удар снизу в подбородок — он стукнулся о ее ноги!

Она была ужасно испугана этим стремительным превращением, но чувствовала, что нельзя терять ни секунды, ибо она стремительно сжималась; так что она постаралась поскорей откусить от другого куска. Ее подбородок так основательно прижало к ногам, что открыть рот было почти невозможно; но ей все же удалось сделать это и проглотить часть куска из левой руки.