Приключения Арбузика и Бебешки. Сокрушение «несокрушимых»

– Вторая опасность, – продолжал Арбузик, – это слабость воли. Иначе говоря, готовность подражать худшим. Отсюда лень, курение, бесцельная трата времени и прочие пороки. Взять алкоголь. Даже в самых ничтожных дозах он действует как коварный яд: разрушает наиболее тонкие структуры мозга и губит душу. Подлинно великие люди, благодаря которым существуют народы (хотя великие люди сами существуют благодаря народам), всегда высоко ценили здоровье как залог высокой трудоспособности, и потому избегали алкоголя. Граждане Древней Спарты давали алкоголь рабам, чтобы потешиться над пьяными и чтобы каждый из свободных граждан понял, что пьяный не может быть свободным, а свободный не имеет права терять свою первую свободу – незамутнённость рассудка, прозрачность, ясность душевных чувств… Кто хочет прославить себя и свой народ, должен идти к мудрости, непрерывно совершенствуя свою душу и не допуская слабостей… Я предложил капитану Саксу медовый лимонад, чтобы он понял, что имеет дело с благородными людьми. Предчувствую, это не последняя встреча, и хотел бы, чтобы этот человек – пусть даже он будет нашим ярым врагом – не думал о нас хуже, чем мы есть на самом деле… Всегда, когда есть возможность, стоит проявлять щедрость и великодушие по отношению к людям, с которыми имеешь или собираешься иметь дело: любой добрый посев способен дать добрые всходы в добром сердце…

– Но только лишь в добром сердце, – возразил Бебешка.

Он вскрыл ножом конверт и долго читал и перечитывал письмо, морща лоб и шевеля губами.

– Письмо от моей матери, – наконец объявил он.

– Прочти, – попросил Арбузик, – и если можешь доверить нам содержание письма, прочти его вслух.

– У меня, друзья, нет от вас никаких тайн!.. Читаю с первой до последней строки!..

Письмо от тёти Музы

Дорогой сынок!

Пишу я лично, твоя незабвенная мамочка, мамуленька, мамуленция.

У нас тут всеобщий трам-тарарам. Такие необыкновенные события – гусиным пером не описать! Иные утверждают, что история окончилась. Другие божатся, что только началась. Но если началась, то это действительно что-то неслыханное.

Ты знаешь, я всегда вела дневники, потому что наши крошечные судьбы в конце концов отражают судьбы страны, а может, и всего человечества. Признаюсь, я всегда писала дневники для тебя, но сейчас пишу письма, потому что уже не считаю тебя маленьким: если человек, сколько бы лет ему ни было, задумывается о смысле жизни и начинает осуществлять самостоятельные, разумные планы, он уже вполне взрослый.

Я написала тебе три письма. Первое письмо я отправила в город Херсон, второе – в Стамбул, через Кукушкину, бывшую буфетчицу кинотеатра «Носорог», которая вышла замуж за турка и уехала в Турцию. Этот турок достопримечателен тем, что он накручивает на голову, как на бобину, по 25 метров шёлка и вывозит шёлк за границу под видом своего тюрбана. Правда, теперь этот человек сидит в тюрьме за мошенничество, и всё его имущество конфисковано. К сожалению, мадам Кукушкина узнала об этом слишком поздно. Теперь она проливает горькие слёзы и мечтает вернуться на Родину, но у неё нет ни копейки денег, она зарабатывает себе на хлеб, продавая наряды, которые привезла из нашей глуши.

В Херсоне письмо спросишь на главпочтамте, в Стамбуле – в конторе директора морского порта.

Третье письмо я отправила на Канарские острова, заплатив за него золотую монету, которую когда-то купила у Эвелины, дочери дяди Гоши, – дядя Гоша теперь наш городской голова. Правда, пока он не избран, а назначен, но я уверена, он выиграет и выборы, потому что грозит побить палкой каждого, кто не отдаст за него свой голос. По его словам, это верх демократии – подчиняться палке, как жезлу уличного регулировщика.

После твоего отъезда, в ночь с субботы на воскресенье, в нашем городе и, разумеется, в прилегающих окрестностях наступило настоящее оледенение. Уже появились два белых медведя и какой-то полуголый человек в одном тапке. Обыватели утверждают, что вся эта компания – переодетые грабители, приехавшие к нам на «гастроли» из южных государств и провинций. Говорят также, что белые медведи – это разведчики. А основная масса грабителей явится в костюмах пингвинов, эскимосов и продавцов шоколадных батончиков.

Холодно, холодно, холодно, и завтра завеет не снегом пушистым, а злыми пулями. Уже есть жертвы холодов. Дворник Печёнкин погиб в уличной перестрелке при невыясненных, разумеется, обстоятельствах. Начальник милиции посажен в тюрьму за пристрастное некогда и глубоко ошибочное ведение следствия по делу дяди Гоши, который никакой не спекулянт и не грабитель, а благодетель всех голодных. Его называют теперь повсюду «крестным отцом демократии города».

Попал в опалу и поэт Филофей Огромный. Его больше нигде не подкармливают, работы не дают, и он ходит в дырявом пальто и просит милостыню.

Пущен слух, что в его любимой бочке, в которой он некогда жил, подражая древнегреческому философу, при обыске были найдены два окорока, пуд муки первого сорта, торт и ящик бананов, но всё это, конечно, сплошные выдумки.