Приключения архивариуса

– Радует, что вы четко различаете «нельзя, но всё-таки можно» и «нельзя категорически», – в голосе госпожи Редфилд слышался смех. – Натягивайте маску, Дюпон, мы прибыли.

Глава 32

Речь Винченцо Лоредано, Serenissimo Principe, сиречь дожа Венеции, мне неожиданно понравилась. Он говорил остроумно, кажется, попутно уколов словами пару сограждан; и ещё – снял маску перед тем, как начать речь. Наконец, он был краток: всё выступление не заняло и десяти минут. Завершив его словами: «За нашу республику!», дож прикоснулся губами к золотистой жидкости в бокале и щёлкнул пальцами. В ту же минуту за его спиной вырос стол, накрытый тонким покрывалом, под которым виднелись загадочные свёртки.

– Итак, дорогие гости, сегодня гондольеры, кровь в артериях нашего города – каналах, соревновались в скорости и умении управлять лодкой. И здесь, в зале, присутствуют десять самых быстрых, самых умелых, пришедшие первыми. Поприветствуйте их, прошу!

Гости не пожалели аплодисментов. Под этот аккомпанемент на возвышение поднялись десять мужчин в соломенных шляпах-канотье с красной лентой и полосатых футболках и выстроились в ряд по мановению руки дожа.

– Что ж, – Лоредано чему-то усмехнулся, и я увидел, как один из гостей со мной рядом вздрогнул и стал пробираться назад, к выходу.

Впрочем, далеко он не ушёл: двое рослых молодцов в точно таких же белых париках и малиновых камзолах, как у лакеев, подошли к нему у самых дверей. Один что-то прошептал на ухо пытавшемуся уйти, второй взял под локоть, и все трое исчезли за одной из расписных панелей. За панелью пряталась дверь, а под белыми париками, видимо, скрывались охранники. Вновь повернувшись к сцене, я увидел, что дож исчез, а на его месте стоит женщина в пышном бледно-зелёном платье. Маска, закрывавшая лишь верхнюю часть лица, не могла спрятать её красоту.

Пунцовые губы изогнулись в улыбке, и я почувствовал, как сильнее забилось сердце. Судя по тому, как подался вперёд стоявший со мной рядом толстый старик в синем длинном балахоне, дама применяла какие-то чары. Она повела сложенным веером, покрывало слетело со стола, в воздух поднялись несколько небольших мешочков тёмно-зелёного бархата и спланировали в руки шестерым гондольерам.

– Это ваш приз, дорогие мои! И в соседнем зале вас ждёт ужин.

На сцене осталось четверо мужчин, и красавица вновь улыбнулась:

– Четвёртым в нашей гонке пришёл Антонио Лукани. И он получает свой выигрыш…

С самым серьёзным видом слуга вывел на поводке… живого поросёнка. В зале заорали, захлопали и даже засвистели. Лукани, высокий, темноволосый, дочерна загорелый, обнажил в улыбке белоснежные зубы, и я понял, какая судьба ждёт бедного порося. Впрочем, к ленточке, обвивающей шею будущего жаркого, был привязан бархатный мешочек посолиднее, так что гондольер явно сумеет купить к поросятине не одну бутылку вина…

Трое остальных получили большие шкатулки, и тот самый старик в синем негромко сказал своему соседу в коричневом:

– Дож в этом году увеличил призы чуть не вдвое. Интересно, к чему бы это?

– Я слышал, три его корабля вернулись из Нового света с грузом, – ответил тот.

– Ха! Это-то не удивительно, – воскликнул первый. – Мне говорили, что он сумел заключить соглашение с кланом Голох Каэррин¹⁶. И теперь раз в три месяца получает из Тарвизио ящик с рудой орихалка¹⁷.

Заслушавшись этим увлекательнейшим диалогом, я пропустил и то, как исчезла со сцены дама в зелёном, да и само возвышение пропало вместе с победителями гонки, их призами и даже поросёнком. Поискав глазами госпожу Редфилд, я обнаружил её возле распахнутого окна с трубкой в руках. Дождался, пока беседовавший с ней мужчина поклонится и отойдёт, и решительно проложил себе дорогу сквозь толпу.

– Госпожа коммандер…

– А, Дюпон!

– Я тут кое-что услышал…

– Не здесь и не сейчас, расскажете вечером, когда вернёмся. Так, я хотела показать вам троих интересующих меня персонажей – вон тот в костюме и маске кота, этот пьеро с разноцветными помпонами на рукавах и… ага, вон та дама в белом и голубом. Запомнили? – Я кивнул. – Отлично. Тогда идите и потанцуйте, не портите мне удовольствие от трубки.

Лавиния проводила глазами слегка понурого помощника, послушно отправившегося в сторону зала для танцев, и усмехнулась. Потом осторожно вытряхнула из трубки пепел, погладила тёплую бриаровую чашечку и убрала свою любимицу в особый чехол.

– Госпожа Редфилд? – раздался за её плечом тихий голос.

Развернувшись, она окинула взглядом лакея, нашла на позументе малинового кафтана особую пуговицу, обозначавшую принадлежность к личной охране дожа, и кивнула:

– Слушаю.

– Вас просят проследовать со мной, не надолго.

Проводник толкнул одну из расписных панелей, которыми были отделаны стены, и за нею открылся хорошо освещённый коридор. Лестница, ещё один коридор… «Я отсюда никогда в жизни не выберусь сама, – подумала Лавиния со смешком. – Наверное, эти ребята перед зачислением на службу сдают экзамен по знанию закоулков Дворца…».