Приключения Атреллы. Дорога на Регалат

Она вдруг почувствовала, что замерзла – вот только что было жарко, а тут зазнобило – и по стеночке двинулась к себе в каюту. Тут уже побывал кто-то из команды: иллюминатор был задраен металлическими ставнями изнутри. Атрелла заперлась и стала переодеваться в сухую одежду. Форму корабельную ей выдали еще в первый день, обычную мужскую матросскую робу: просторную льняную рубаху, портки, теплый тонкий полосатый свитер-тельняшку с вышитым заклинанием, от которого в холодной воде становилось тепло, и просмоленную непромокаемую куртку с капюшоном. Одежду она с помощью боцмана перешила под свой размер, а вот обуви по ноге не нашлось. Пришлось ходить в своих сапогах. Переодевшись, она вспомнила, что Шармин велел надеть спасжилет. Его она нашла в ящике под койкой.

Шторм навалился с полной силой. Лесовоз скрипел и стонал, выгребая по краю урагана, рвался на юг, на тихую воду, но и шторм шел на юг, хотя их курсы расходились. Шторм заворачивал к западу, тогда как Шармин направлял «Нарвала» к северо-западному побережью Харанда – на восток. Ветер тащил судно за собой, сдвигая его к Слемировым островам и рифам.

Волны били в корму с левого борта, Шармин стоял в рубке, сам у штурвала, удерживая судно на курсе. Один из навигаторов лежал на кушетке с закрытыми глазами, второй стоял рядом на коленях и держал лежащего за руку. Шармин, не отрывая глаз от волн, рявкнул:

– Координаты?!

Навигатор, принявший специальное зелье, сейчас сознанием был в пространстве над морем, над миром. Он видел и свой корабль, и другие суда, и побережье Харанда, до которого шторм не докатился, но которое покрывала бурая пелена, и Слемировы острова, на которые несся шторм, а главное – он мысленно общался с навигаторами других кораблей. Второй, что держал его руку, получал эту информацию и переводил ее в понятные слова.

– Пятьдесят два градуса северной широты, – отозвался неспящий навигатор, – и шесть минут.

Штурман приготовился поставить точку на карте, ждал долготы, и навигатор отозвался:

– Тринадцать градусов и десять минут западной долготы.

Штурман отметил место корабля, а навигатор продолжал:

– На юго-востоке от нас сторожевой фрегат Империи, готовый выйти на помощь. На севере пассажирский транспорт из Нортела – триста пассажиров, их шторм обошел, готовы идти к нам, но не хотели бы. От острова «Арвал-большой» отошел грузовой пароход «Хариб» из Лиды, но они сами почти в эпицентре. У них машина втрое мощнее нашей.

Шармин молча слушал, потом сказал:

– Добро! Будет полный оверкиль светить – позовем. А пока – рано сливать масло.

Бодрствующий навигатор вдруг сказал:

– Шестой флот империи отправил два рейдера на паровом ходу нам навстречу, – и тут же добавил: – Мы их не звали!

Шармин пожевал бороду. Кто просит помощи, тот за нее и платит. Корабль и фрахт застрахованы, но пока получишь страховку, все жилы вытянут. Выбросить часть груза – тоже не выход: сброшенные бревна могут стать причиной аварий для других судов.

– И когда будут здесь?

Навигатор помолчал, получая информацию от спящего, и сказал:

– При их ходе в сорок узлов – самое быстрое будут через шесть часов.

Шармин повернулся к штурману:

– Попробуй его утихомирить, шесть часов такого мордобоя наш старичок не выдержит.

Штурман принялся подбирать заклинание и настраиваться на управление штормом.

В рубку ворвался матрос:

– Лекарка где?

Шармин ответил по-морскому с упоминанием женских принадлежностей.

Штурман сказал:

– Не ругайся, ты ж ее сам в каюту послал.

– Что случилось? – спросил Шармин.

– Юргесу ногу тросом отхватило! Напрочь!

– Отнесите его в кубрик и зовите девчонку, она в своей каюте, блюет небось…

Атрелла прилетела в кубрик, хватаясь за стены, скобы, крючья и все, что могло помочь удержаться на ногах в этой бешеной болтанке. На столе лежал белый как снег человек – матрос, а рядом, отдельно, – его нога, отрубленная будто топором чуть выше колена. На культе был накручен из пеньковой веревки импровизированный жгут. Матрос был в сознании и плакал. Рядом стоял его товарищ и уговаривал:

– Моли бога, что живой, не плачь, Юргес, лекарка уже тут, все будет хорошо, и без ноги жить можно!

– Мне на берегу жизни не будет… – раненый не стонал, боли еще не было.

Атрелла положила левую руку на лоб пострадавшего и первым делом погрузила в сон. Болевой шок не успел перейти в фазу торможения, когда следующей станет агония.

Летом в портовом госпитале ей было поручено обезболивать всех травмированных, а еще она помогала лекарю, который делал операции при разных травмах. Сейчас у нее помощников не было. Опытные моряки успели только наложить жгут на ногу, и теперь парню хотя бы не грозила смерть от кровопотери. Нужно было с чего-то начинать. Атрелла осмотрела культю.

Мышцы, сосуды и нерв были размозжены – не отрезаны. Это плохо. Она настроилась на организм больного и правой рукой осторожно обработала срез культи, удаляя осколки бедренной кости, кусочки мышц и жира из-под кожи.

Артерии и вены белыми трубочками-глазками смотрели на нее. Она вспомнила старую мудрость: была бы кость цела – а мясо нарастет.