Приключения Аввакума Захова

Методий. – «Ампула и полотенце, безусловно, мои, я их покупал на собственные деньги. А что касается окурка, – он некоторое время осматривал его, – то я не уверен, мой он или нет. Окурки, они все похожи друг на друга, как близнецы». – «Насчет окурка вы, пожалуйста, не беспокойтесь,

– заметил следователь, – мы позаботились о том, чтобы его исследовать, и экспертиза установила на нем след набойки вашего ботинка». – «Тогда и окурок мой, – усмехнулся учитель и добавил: – «Если мне намять не изменяет, я, проходя мимо пункта, действительно бросил сигарету где-то неподалеку от окна, но тогда дул сильный ветер, и я, чтобы не натворить беды, затоптал его». – «У вас отличная память, – сказал следователь. – Поэтому вам нетрудно припомнить, каким образом ваше полотенце пропиталось хлороформом и оказалось намотанным на голову старшины Стояна».

Методий Парашкевов долго молчал. «Ну, говорите!» –

нетерпеливо потребовал следователь.

«В тот вечер, – заговорил Методий, – не была израсходована ни одна капля моего хлороформа: я отлично помню деление на ампуле – черточку, до которой доходила жидкость. Сейчас она точно на том же уровне». – «А кто может это подтвердить?» – рассмеявшись, спросил следователь. Методий пожал плечами, потом и он рассмеялся.

«Послушайте, – сказал он, – эта история с моим полотенцем действительно любопытна, как прелюбопытен и случай с отпечатками моих пальцев. Если вы хорошие следователи, то должны разгадать эти загадки и для себя и для меня. Но если вы будете тратить время на мою скромную персону, то, уверяю вас, из этого ничего путного не выйдет» – «Пока что все факты вертятся именно вокруг вашей скромной персоны», – припугнул его следователь.

Парашкевов немного помолчал, потом снова заговорил.

«Я за себя не боюсь, потому что в этой темной истории я не принимал абсолютно никакого участия и потому что найдутся разумные люди, которые установят это. Неужели в наше время могут осудить человека за преступление, которого он не совершал? Не говорите, пожалуйста, мне смешных вещей, я не из тех, кто любит много смеяться».

Так закончился третий допрос.

Похоже, что обвиняемый не сознает всего ужаса положения, в которое он попал. Такая наивность и хороша, и в то же время трагична. Хорошо, что человек сохраняет спокойствие, не испытывает страха. Но трагичны его оптимизм, его вера в то, что все кончится хорошо и ему не грозит опасность. Он не представляет себе, что фактов и вещественных доказательств вполне достаточно для того, чтобы предать его суду. Попытка совершить предумышленное убийство, нападение на военно-геологический пункт, похищение документа стратегического значения –

тебе-то известно, как закон карает за это. И если обвинение до сих пор не попало в руки прокурора, то вовсе не потому, что нет доказательств против обвиняемого – такие доказательства налицо, и они бесспорны! А потому, что мы хотим распутать все нити этого преступления, то есть обнаружить его организаторов, людей, участвовавших в нем, центр, который ими руководит. Разумеется, если мы дадим маху, если следствие затянется и потеряет перспективу, Методий Парашкевов, пусть единственный, все равно будет предан суду. Таково положение вещей в данный момент.

Что касается тех контрмер, которые мы приняли, помимо командирования тебя в Момчилово, то результаты их не ахти какие, но ты должен знать о них. Во-первых, схема стратегического значения, по всей вероятности, не переброшена за границу: как момчиловский, так и соседние пограничные участки находятся под усиленным наблюдением. Не установлено ни одной попытки даже приблизиться к границе. Но отсюда вовсе не следует, что этот документ не попал в руки иностранной разведки.

Во-вторых, неусыпно следящими пеленгаторами перехвачена лишь одна шифрограмма, переданная тайной радиостанцией двадцать четвертого августа из района, находящегося в двадцати километрах к северо-западу от Момчилова. Место действия тайной радиостанции не было зафиксировано точно – передача длилась всего полминуты.

Во время передачи вблизи границы пролетал иностранный самолет.

Я тебе пришлю, вероятно, завтра координаты пунктов, откуда велись две предыдущие радиопередачи, а также приблизительные координаты места, откуда была передана последняя шифрограмма. К сожалению, все три шифрограммы еще не прочитаны. Однако установлено, что прием вела одна и та же станция. Позаботься о том, чтобы наладить регулярную и срочную связь со Смолянским окружным управлением, и обеспечь себе – пусть в большинстве случаев как «археологу» – помощь и сотрудничество со стороны верных людей. Будь внимателен и вне населенных пунктов никогда не ходи без оружия. Я распорядился, чтоб тебе обеспечили круглосуточную связь с Софией».

Аввакум прочитал письмо в номере гостиницы, где остановился на ночь. Записав кое-какие данные себе в блокнот, он достал спичку и сжег письмо.

Облокотившись на подоконник, он долго смотрел на улицу. Утро было пасмурное, серое. Над холмами нависало свинцовое небо.

15