Приключения Аввакума Захова

– Можно подумать, капитан, что вы уже ухватили быка за рога, – сказал он. – А не думаете ли вы, что после момчиловского дела вам следовало бы держаться поскромнее?

– О! – воскликнул Ковачев, – момчиловское дело –

старая история и не представляет ничего особенного.

– Пусть даже так, хотя я не разделяю вашего мнения, –

сухо заметил полковник и приказал: – Докладывайте!

– История эта запутанная и сложная, – начал капитан, потирая руки и, как обычно, излишне громко, – но я уже держу главную нить в руках, добрался до важнейших выводов и рассчитываю на успех. Мой метод очень прост, я не люблю усложненных гипотез. По-моему, чем запутанней преступление, тем проще должен быть метод его раскрытия. В данном случае я рассуждал следующим образом.

Во-первых: вспышки ящура возникли в районе Триграда, рядом с границей. У нас есть кое-какой опыт в таких делах, и мы знаем, что если в пограничном районе возникает эпидемия, то это не случайно. Во-вторых: противоящурная вакцина, которую Центральное управление по борьбе с эпизоотиями послало в пораженный район, оказалась вдруг негодной. Это знаменательно. Если, например, на каком-нибудь важном заводе вспыхнет пожар и пожарная команда выедет туда с пустыми цистернами или с испорченными насосами, то это, безусловно, не будет простой случайностью. Тут несомненна связь поджигателей с теми, кто опорожнил цистерны или повредил насосы. Оба факта взаимно дополняют и объясняют друг друга. В нашем случае Центр по борьбе с эпизоотиями играет роль пожарной команды. Кто-то один или группа лиц из Центра поддерживает связь с теми, кто распространяет ящур. Такова моя основная гипотеза. Значит, необходимо прежде всего обнаружить тех, кто поддерживает связь с заграничными шпионскими организациями. Где следует их искать? Конечно, не среди плановиков и машинисток. Плановики и машинистки не имеют дела с сыворотками и лекарствами. Этим занимается отдел снабжения лекарствами, и прежде всего начальник отдела доктор Тошков, заведующий складом Венцеслав Рашков и его помощник

Кынчо Настев. Я полагаю, что один из них и есть главное действующее лицо в этой истории. Само собой разумеется, что я ни на минуту не забывал о том, что, кроме них, в деле замешаны и другие. Но стоит потянуть за одну петельку, как распустится весь чулок.

Знакомясь с биографиями этих лиц, я между делом наткнулся на такой примечательный факт. В сообщении

Триградского пограничного участка о возникновении и распространении ящура я обнаружил знакомое имя. Оно упоминалось в числе имен тех, кто проехал по шоссе между

Тешелом и Девином, не имея специального пропуска для передвижения в пограничной зоне. Четверо из них оказались местными крестьянами, проверенными людьми, и на них не падает никакого подозрения. Но пятнадцатого августа, за два дня до получения первого сообщения о случаях заболевания ящуром, около десяти часов утра дежурный старшина остановил мотоциклиста в тот момент, когда тот собирался повернуть на Триград. За рулем оказался доктор Петр Тошков, начальник отдела снабжения лекарствами Центрального управления по борьбе с эпизоотиями. У него был пропуск на проезд в Девин. Когда его спросили, зачем он едет в Тешел и почему сворачивает на

Триград, Тошков ответил, что ему захотелось, поглядеть на триградские скалы, а заодно половить в речке форель. При этом он показал служебное удостоверение и справку о том,

что командирован по делам службы в Девин и его окрестности. Тогда старшина на свой страх и риск разрешил ему остаться до обеда у развилки, но категорически запретил входить в ущелье.

Около трех часов дня пограничный патруль задержал

Тошкова на середине ущелья, довольно далеко от проходящего в скалах туннеля. Он удил рыбу возле омута, а рядом с ним сидел житель селения Триград – Ракип Колибаров. Надо сказать, что этот Колибаров довольно темная личность, хотя у нас и нет никаких прямых улик против него. Известно только, что брат его бежал за границу, а дядю в прошлом году убили неизвестные лица. Поскольку у доктора Тошкова не было пропуска для передвижения в районе Триграда, то возникли большие осложнения. Его отвели на заставу, оттуда звонили в Смолян, из Смоляна – в

Софию, и только к вечеру Тошкова отпустили, потребовав от него письменное объяснение. Между прочим, он написал, что не знает Ракипа Колибарова, что в тот день видел его впервые, что Колибаров сам подошел к нему поглядеть, как клюет форель.

Это произошло пятнадцатого августа, за два дня до вспышки эпидемии ящура в районе Триграда.

Случай этот побудил меня тщательно заняться изучением биографии доктора Тошкова. Он родился в городе

Сандански в 1910 году. Отец его был зажиточным человеком, содержал лавку и корчму, имел много виноградников. Петр Тошков окончил ветеринарный институт в Софии и был послан на стажировку в Швейцарию, в Женеву.

По возвращении из-за границы его сразу же назначили окружным ветеринарным врачом в город Горна-Джумая. В

1942 году его перевели в министерство земледелия, а годом позже повысили в должности, назначив инспектором. В